Гао Лян, Китай

Однажды в апреле 2006 года я отправился проповедовать Евангелие Царства Всемогущего Бога группе христиан, но они не приняли его. После этого я вернулся, чтобы снова проповедовать им Евангелие, но они пустили за мной собаку. Через несколько дней, когда я был на работе, за мной пришли двое полицейских в штатском и заставили меня отвезти их туда, где я в то время жил. Я понял, что христиане, вероятно, донесли на меня. Я чувствовал тревогу и страх — я знал, что если полиция найдет книги Божьих слов, которые я хранил в своей квартире, они непременно арестуют меня. Я непрестанно молился Богу: «О Боже, если меня сегодня и арестуют, то с Твоего позволения. Я готов отдать себя в Твои руки. Прошу, защити меня, дай мне силу и веру и помоги мне оставаться твердым в своем свидетельстве». Придя ко мне домой, они начали рыться во всех моих личных вещах, не предъявив никаких документов, и в конце концов нашли один экземпляр книги «Слово является во плоти», одно Евангелие и один проигрыватель компакт-дисков. Затем меня отвезли в окружное бюро общественной безопасности.

Офицер спросил меня: «Ты веришь во Всемогущего Бога? Сколько людей ты уже обратил в свою веру? Кто твой лидер?» Я ответил: «Да, я верю во Всемогущего Бога, но мы практикуем веру и делимся Евангелием по собственному желанию. У нас нет лидеров». Это так разозлило его, что он сильно пнул меня ногой в живот, так что я отлетел на несколько шагов назад. Я знал, что, вероятно, не смогу избежать пыток и мучений после ареста — такой день рано или поздно наступает для тех, кто живет в Китае, верует и следует за Богом. Я должен был положиться на Бога, чтобы пройти через это испытание — я не мог преклонить колено перед сатаной. Офицер злобно допытывался до меня со словами: «Когда ты присоединился к церкви? Кто дал тебе эти книги? Где он живет?» Не дождавшись ответа, он заломил мои руки за спину и приковал наручниками к металлическому стулу. В этот момент вошел начальник Бюро общественной безопасности, шеф Ван, и закричал: «Что, черт возьми, ты делаешь? Немедленно сними с него наручники!» Потом с улыбкой подошел ко мне, похлопал по плечу и притворно искренним тоном сказал: «Старина, я желаю тебе только добра. Я знаю, что работа далась тебе нелегко. Если расскажешь нам все, что знаешь о Церкви Всемогущего Бога, получишь вознаграждение в несколько тысяч юаней». Я понял, что это был хитрый замысел сатаны: офицер пытался выманить у меня информацию о церкви, заставить предать Бога и выдать моих братьев и сестер за денежное вознаграждение. Я подумал про себя: «Даже если ты предложишь мне гору золота, я все равно не поддамся. Я никогда не предам интересы церкви». Увидев, что он меня не убедил, он добавил: «Если ты просто расскажешь, что знаешь, в будущем даже можешь рассчитывать на часть нашей прибыли». Я чувствовал полное отвращение к нему и просто игнорировал все, что он говорил. Когда он понял, что я не собираюсь ничего говорить, он сильно обозлился. Нахмурившись, он сказал суровым тоном: «Он не хочет по-хорошему. Делай с ним, что должен», — а затем вылетел из комнаты. Один из офицеров пригрозил мне, сказав: «Если честно не расскажешь, что знаешь, для тебя это добром не кончится». Сказав это, он сильно ударил меня по лицу, повалил на землю, затем заломил руки за спину и снова приковал наручниками к металлическому стулу. Я немного испугался, когда я подумал о том, какие пытки мне уготованы, поэтому я про себя помолился Богу: «О Боже, только от Тебя зависит, умру ли я сегодня от рук полиции. Прошу, наполни меня верой и силой, помоги мне не выдать моих братьев и сестер и не предать Тебя». Завершив свою молитву, я вдруг вспомнил историю Даниила. Даниил был брошен в ров со львами, но у него была вера, он молился и полагался на Бога, поэтому Бог закрыл пасти львам, чтобы они не причинили ему вреда. Я знал, что тоже должен верить в Бога и оставаться твердым в своем свидетельстве о Нем, как бы меня ни мучила полиция.

После этого мне снова задавали те же вопросы, но я по-прежнему не отвечал, поэтому меня вытащили во двор, поставили передо мной пять или шесть книг Божьих слов и повесили мне на шею плакат с надписью «член секты». Меня сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и привели в скрытую комнату для пыток. Как только я вошел в комнату, я почувствовал, как кровь моя стынет в жилах — комната была битком набита всевозможными приспособлениями для пыток. Там была высокая решетка из сварной стали, кресло-тигр и ножные кандалы, а также более десяти ящиков, больших и малых, наполненных всевозможными другими орудиями пыток. На стене висели кожаные кнуты, бакелитовые дубинки, зажимы и множество других мелких приспособлений для пыток, которых я никогда раньше не видел. В этой комнате, наверное, было более сотни орудий пыток. Я сразу почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, а ноги обмякли. Я подумал про себя: «Они бы не привели меня сюда, если бы не планировали истязать меня. Кто знает, смогу ли я выбраться отсюда живым. Может быть, если я просто солью им какую-то не относящуюся к делу информацию, они отпустят меня, и мне не придется здесь страдать. Если я им ничего не скажу, они непременно подвергнут меня жестоким пыткам». Именно тогда я вдруг вспомнил историю о трех друзьях Даниила — их бросили в раскаленную печь, потому что они не поклонились золотому идолу, говоря, что лучше умрут, чем предадут Бога. Бог защитил всех троих, и никто не получил ни малейшего ожога. Это напомнило мне о всемогущем владычестве Бога; моя вера в Него еще больше окрепла. Я знал, что моя судьба, будь то жизнь или смерть, была в руках Бога. Как бы меня ни мучили, я должен был положиться на Бога и оставаться твердым в своем свидетельстве о Нем. Потом вошли два молодых офицера и отрегулировали стальную стойку по моему росту, подвесив меня за руки к горизонтальной балке так, чтобы мои ноги едва касались земли. Один офицер злобно прорычал: «Мы потратили целый день, чтобы ты заговорил, теперь пришло время заставить тебя страдать!» Мои кисти и руки поддерживали вес всего моего тела. Мне было чрезвычайно неудобно в этом положении. Через некоторое время кисти и руки стали болеть все сильнее и сильнее, как будто их медленно разрывали на части. Было так больно, что я закричал. Я не ел целый день, и у меня кружилась голова и меня тошнило. Это действительно было выше моих сил. Посреди моих страданий я вдруг вспомнил слова Бога: «Возможно, вы все помните слова: „Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу“. В прошлом вы все слышали эти слова, но никто из вас не понял их истинный смысл. Сегодня вы глубоко осознаете их настоящий смысл. Эти слова Бог исполнит в последние дни. И они свершатся по отношению к тем, кого жестоко преследовал большой красный дракон на земле, где он лежит, свернувшись кольцом. Большой красный дракон преследует Бога и является врагом Божьим, поэтому, пребывая в этой земле, люди подвергаются унижению и гонению из-за своей веры в Бога, и в результате эти слова исполняются в вас, в вашей группе людей» (Слово, том I. Божье явление и работа. Так ли прост Божий труд, как представляет себе человек?). Из Божьих слов я понял, что Он использовал большого красного дракона, чтобы совершенствовать Свой избранный народ. Меня пытали, чтобы усовершенствовать мою веру — в этой пытке был особый смысл — поэтому я должен был перестать быть таким негативным и слабым. Тогда я стал молиться Богу, говоря: «О Боже! Как бы меня ни мучили и сколько бы я ни страдал, я никогда не выдам своих братьев и сестер и не предам Тебя!» После этого меня оставили висеть там около двух часов.

Чуть позже восьми часов вечера в комнату вошли четверо молодых людей в лыжных масках, и один из них злобно пошутил: «Ну-ну, как мы себя чувствуем? Тебе удобно?» Сказав это, он снял со стены кожаный хлыст и начал хлестать меня по рукам. С каждым ударом мне казалось, что плоть с силой отрывают от моих костей — это было невыносимо больно. Он отхлестал меня, по крайней мере, пятьдесят или шестьдесят раз, а когда устал, его сменил другой парень. Я переживал, что если меня сильно высекут и покалечат мне руки, я не смогу нормально жить, поэтому я молился Богу: «О Боже, я отдаю все в Твои руки. Стану я калекой или нет, я покоряюсь Твоему руководству и обустройствам». Только когда они устали хлестать меня, они спустили меня со стойки. Все мое тело обмякло, и я сразу же упал на пол. Но со мной еще не закончили — после этого меня привязали к креслу-тигру и продолжали допрашивать. Один из офицеров прорычал: «Не рассчитывай выбраться отсюда живым, если не расскажешь правду! Просто честно расскажи о том, что знаешь, и мы тебя отпустим. Компартия Китая с вами в смертельной вражде — она считает вас, верующих, своими заклятыми врагами. Они хотят уничтожить и убить вас всех. Это политика КПК — они могут безнаказанно отнять жизнь у вас, верующих во Всемогущего Бога!» Я твердо ответил: «Я ничего не знаю. Мне нечего сказать». Увидев, что я по-прежнему не желаю сотрудничать, они отвязали меня от кресла-тигра и заставили лечь на землю. Затем каждый из них взял по черной бакелитовой дубинке длиной 30 дюймов и шириной 3-4 дюйма, наполненной стальными шариками, и, встав по обе стороны от меня, принялись жестоко избивать меня дубинками по всему телу. Мое тело содрогалось от каждого удара дубинки. Я корчился от боли, крича от отчаяния. Мне было трудно дышать; нет слов, чтобы описать, насколько мучительной была эта боль. Больше всего меня били по ягодицам — это продолжалось без остановки, и мне казалось, что они выбивают из меня кишки. Терпя невыносимую боль, я гневно закричал: «Вы пытаетесь забить меня до смерти! Хотите лишить меня жизни? Почему бы вам не ловить настоящих убийц и поджигателей? Какие законы я нарушил, чтобы заслужить эту жестокость? Вы вообще люди?» Один из офицеров еще больше разозлился, услышав это, и начал бить меня так сильно, что его бакелитовый стержень сломался надвое, и стальные шары разлетелись по полу. Все офицеры покатились со смеху. Потом офицер процедил сквозь зубы: «Это ты-то ничего не нарушил? КПК не допускает никаких религиозных верований. Китайцы должны верить только в Коммунистическую партию. Вы враги КПК, и она уничтожит вас, убьет тебя и всех вас заодно!» Пока он говорил это, они достали из одного ящика два длинных кнута и сказали: «Так и не скажешь то, что мы хотим услышать? Тогда давай попробуем кое-что еще — посмотрим, как тебе это понравится!» Затем они приказали мне встать, и двое из них со звериной яростью принялись хлестать меня, причиняя невыносимую боль. Когда они устали пороть меня, двое других офицеров сменили их и продолжили избиение. Они менялись еще, по крайней мере, четыре раза, причем каждое избиение длилось не менее 30 минут. Под конец я просто упал на землю, как парализованный, но меня тут же подняли и продолжили допрашивать. Поскольку я так ничего и не сказал, они продолжили бить меня кнутом и ногами. Мне казалось, что мне сломали ноги. Силы начали покидать меня, и я подумал: «Если я им ничего не скажу, они так и будут пытать меня всеми способами. Они могут даже замучить меня до смерти. Но если я что-нибудь скажу, я стану иудой, и клятва, которую я дал перед Богом, станет обманом. Это навредит Богу и, что еще хуже, вызовет Его острую ненависть». Я никак не мог определиться со своими мыслями — говорить что-то или нет? Именно тогда я вспомнил распятие Господа Иисуса и вспомнил слова Бога: «По дороге в Иерусалим Иисуса терзали такие муки, будто в сердце Его провернули нож, однако у Иисуса не было ни малейшего намерения отказаться от Своего слова; неизменно присутствовала могучая сила, побуждавшая Его двигаться вперед, — туда, где Он будет распят. В конце концов Иисуса пригвоздили ко кресту, и Он стал подобием греховной плоти, завершив труд искупления человечества. Он освободился от оков смерти и преисподней. Смерть, ад и преисподняя утратили свою силу пред Ним и были Им побеждены» (Слово, том I. Божье явление и работа. Как совершать служение в соответствии с намерениями Божьими). Чтобы искупить все человечество, Господь Иисус был готов принять распятие, подвергнуться унижениям и мучениям и отдать Свою жизнь. Божья любовь к человечеству так велика! Помня об этом, я почувствовал глубокое воодушевление и дал молчаливую клятву: «Я не стану иудой и не предам Бога, даже если меня замучают до смерти!» После этого мне продолжали угрожать, говоря: «Если ты не скажешь нам то, что мы хотим знать, мы забьем тебя до смерти и отправим в крематорий, где ты сгоришь дотла. Либо так, либо мы отправим твое тело на кирпичный завод, где тебя превратят в месиво и сделают из него кирпичи». Тогда мне было страшно, но я знал, что не в их власти решать, переживу ли я их побои. Все было в руках Божьих, и я был готов покориться Его руководству и обустройствам. Именно тогда я вдруг вспомнил, что церковные книги все еще находятся у меня, и никто из моих братьев и сестер не знает, что меня арестовали. Если эти книги попадут в руки полиции, это будет огромной потерей для церкви. Я запаниковал, поэтому стал молиться Богу: «Боже, моя собственная жизнь не важна, но как хранитель церковных книг я должен обеспечить их сохранность. Но я не знаю, выберусь ли отсюда живым. Я передаю все эти заботы в Твои руки и прошу, чтобы Ты открыл мне путь». Едва я закончил молитву, как случилось чудо: я больше не чувствовал боли от порки. Я знал, что Бог помогает облегчить мои страдания, и я был невероятно благодарен Ему. Когда они увидели, что я просто лежу неподвижно и перестал кричать, они поспешно прекратили порку. Один из них сунул палец мне под нос, а потом нервно сказал: «Он совсем плох. Уберите его отсюда — у нас будет куча неприятностей, если он умрет в нашу смену». Я знал, что Бог открыл мне путь и присматривает за мной, иначе я бы точно там умер.

Потом двое офицеров вытащили меня и бросили в поле, оставив лежать на земле без движения. Было, наверное, около двух часов ночи. У меня была только одна мысль: я должен сообщить своим братьям и сестрам, что книги надо перепрятать до восхода солнца, чтобы они не попали в руки полиции. Я попытался встать, но травмы были слишком серьезны. Я собрал все свои силы до последней капли, но просто не мог встать. Я ужасно волновался и паниковал, поэтому стал поспешно молиться Богу, прося у Него силы. После моей молитвы я вспомнил отрывок из слов Бога: «Не бойся, Всемогущий Бог воинств непременно будет с тобой — Он стоит за вами и является вашим щитом» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 26). Слова Божьи дали мне веру. Где-то через полчаса я снова попытался встать, и примерно после четырех или пяти попыток мне это, наконец, удалось. Солнце еще не взошло, и на дорогах было еще совсем темно. Я тащился, терпя мучительную боль, шаг за шагом ковыляя к дому брата Чэн И. Придя к нему, я сразу же рассказал, что произошло, и попросил немедленно дать братьям и сестрам указание перепрятать книги Божьих слов. Введя его в курс дела, я похромал обратно в свою квартиру. Это было около 3 часов ночи. Когда я включил свет, я увидел полный разгром. Что случилось с моим домом? Мои одеяла, подушки, матрас и одежда валялись на полу. Вся квартира была перевернута. Осмотрев свои повреждения, я убедился, что сильно изувечен: брюки прилипли к ранам на ногах, а около четырех дюймов прямой кишки выпало и, похоже, началось омертвение тканей. Я испытывал мучительную боль, дышать было трудно, и я чувствовал, что нахожусь на последнем издыхании. Мои травмы были крайне тяжелыми — я не мог двигаться и не смог сделать даже глотка воды. Я подумал про себя: «Смогу ли я пережить все эти травмы? Даже если я выживу, останусь ли я калекой? Смогу ли я в будущем обходиться без посторонней помощи? КПК со своей ложью ввела в заблуждение мою жену и детей, и они выступают против моей веры. Если я стану инвалидом, они не будут обо мне заботиться...» Чем больше я думал, тем хуже мне становилось, поэтому я начал молиться Богу. Во время молитвы я вспомнил слова Бога: «Во вселенной не происходит ничего, в чем не имел бы Я последнего слова. Есть ли что-нибудь, что не в Моих руках?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 1). Действительно, моя судьба была в руках Божьих. Только Бог может решить, буду я жить или умру, и буду ли я инвалидом. Я знал, что должен отдать себя Богу и позволить Ему руководить обустройствами. Даже если я стану инвалидом, я готов покориться. Даже если моя жена и дети не станут обо мне заботиться, я знал, что Бог со мной и обо мне позаботятся мои братья и сестры, так что я все равно выживу. Осознав это, я перестал так мучиться и терзаться.

Около четырех утра ко мне пришел брат Юй Чжицзянь. Когда он вошел и увидел, что я лежу на кровати, не в силах пошевелиться, он откинул одеяло и увидел, что мои штаны покрыты кровавыми пятнами, ноги в глубоких порезах и зияющей плоти, а прямая кишка и куски плоти прилипли к штанам. При виде этого он разрыдался и, не переставая плакать, принес мне таз с горячей водой. Разрезав мои штаны и наложив горячий компресс, он медленно отделил штаны от моей плоти, кусок за куском. Кожа ниже колен представляла собой месиво открытых ран, настолько глубоких, что обнажалась кость. До сих пор я не могу заставить себя вспомнить то испытание. У меня были очень серьезные травмы, но я не осмелился пойти в больницу, опасаясь, что полиция найдет меня и арестует, когда я зарегистрируюсь по своему удостоверению личности. Кроме того, я мог подвергнуть риску своих братьев и сестер. В то время я был не в состоянии позаботиться о себе, а Чжицзяня могли бы арестовать, если бы он приходил ухаживать за мной каждый день. Он был новичком в вере, и я боялся, что он испугается и проявит слабость после того, как он увидел мои побои. Я сказал ему: «Пройти через это испытание было для меня полезно — оно позволило мне увидеть сатану таким, какой он есть на самом деле». К моему удивлению, Чжицзянь сказал: «Не беспокойся обо мне. Теперь я лично убедился, что КПК — это демон, который сопротивляется Богу и жестоко обращается с человечеством. Мы должны оставаться твердыми в нашем свидетельстве о Боге». В течение этой недели я ежедневно очищал выпавший участок прямой кишки соленой водой, а также принимал народные средства. Наконец, примерно на восьмой день после ареста место, где выпала кишка, зажило. Через две недели я снова смог ходить.

После этого каждые 15 дней ко мне приезжала полиция, чтобы допрашивать и изводить меня. Каждый раз они засыпали меня вопросами о церкви и спрашивали, поддерживаю ли я связь с другими членами. Они мне даже угрожали, говоря: «Если не расскажешь, мы никогда не закроем твое дело!» Я подумал про себя: «Я уже вижу вас всех такими, какие вы есть на самом деле. Как бы вы меня ни принуждали и ни угрожали, я никогда не уступлю. Вы можете забыть о попытках заставить меня предать Бога!» За два с небольшим года, прошедших с момента моего ареста в 2006 году до 2008 года полиция приезжала как минимум 25 раз, чтобы допросить меня. Поскольку они постоянно следили за мной, я не осмеливался встречаться с братьями и сестрами, опасаясь навлечь на них неприятности, поэтому мне пришлось вернуться в дом моей семьи в деревне.

Позже моя прямая кишка и спина полностью зажили, но я продолжал испытывать осложнения от ран на ногах. У меня до сих пор сильная боль и слабость в правой ноге, и в пасмурную или дождливую погоду я хромаю при ходьбе. Худшие осложнения были с моей кожей. Когда со всех заживших ран сошли струпья, под ними обнажились черные, обесцвеченные пятна, и все мое тело покрыто некрасивыми ямками, плотно сгущенными шишками с маленькими белыми фурункулами, которые безумно чешутся. Когда я принимаю душ или мне становится слишком жарко, ощущение зуда от фурункулов хуже, чем соль в открытой ране. Зуд такой сильный, что я едва могу его вынести — иногда мне приходится растирать пораженные участки галькой с берега или использовать нож, чтобы выпустить гной, прежде чем наступает хоть какое-то облегчение. Я мучаюсь от этой боли днем и ночью уже более 15 лет. За это время я посетил нескольких врачей традиционной китайской медицины в частных клиниках, потратив 10 500 юаней на оплату медицинских счетов, но не почувствовав никаких улучшений. Перенося неимоверные физические муки и не имея возможности связаться со своими братьями и сестрами и жить нормальной церковной жизнью, я испытывал глубокие терзания и часто молился Богу со слезами на глазах, прося, чтобы Он остался со мной и дал мне веру и силу. Если бы у меня не было Божьей защиты и руководства в те темные дни, я бы ни за что не выжил.

Прошло 15 лет с тех пор, как меня арестовали, и, размышляя, я понимаю, что, хотя я действительно в какой-то степени страдал, мне довелось увидеть большого красного дракона таким, какой он есть на самом деле, и я действительно распознал его демоническую сущность. Теперь я читаю Божьи слова, которые гласят: «Тысячи лет ненависти скопились в сердце, тысячелетия греховности начертаны на сердце — как может это не внушать отвращения? Отомсти за Бога, полностью уничтожь Его врага, не позволь врагу дальше свирепствовать, не допусти, чтобы он правил как тиран! Сейчас самое время: человек уже давно собрал всю свою силу, посвятил все свои усилия, пошел на всяческие жертвы ради этого, — чтобы сорвать отвратительную личину этого дьявола и дать возможность ослепленным и пережившим всякого рода страдания и тяготы людям восстать из своей боли и восстать против этого лукавого древнего дьявола» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). Размышляя над Божьими словами, я еще яснее увидел, насколько жестокой и беспощадной является КПК. Они заявляют, что уважают свободу вероисповедания, но втайне они безжалостно арестовывают и преследуют христиан, стремясь полностью подавить Божью работу по спасению человечества и превратить Китай в атеистическую страну. Это демоническая клика, которая презирает истину и сопротивляется Богу. Я действительно увидел уродливое лицо КПК и стал полностью презирать её и бунтовать против неё. Благодаря этому опыту я также осознал, что Бог всегда заботится обо мне и защищает меня. Каждый раз, когда мне было больно или я чувствовал слабость, Божьи слова наставляли и направляли меня, давали мне силу и веру. Я испытал подлинную любовь Бога к человечеству, Его удивительность и безграничные возможности. Это глубоко укрепило мою веру в Бога. Каким бы тернистым ни был путь впереди и как бы ни страдало мое тело, я буду следовать за Богом до самого конца!