Гао Лян, Китай

Однажды в апреле 2006 года я отправился проповедовать Евангелие Царства Всемогущего Бога группе христиан, но они не приняли его. После этого я вернулся, чтобы снова проповедовать им Евангелие, но они пустили за мной собаку. Через несколько дней, когда я был на работе, за мной пришли двое полицейских в штатском и заставили меня отвезти их туда, где я в то время жил. Я понял, что христиане, вероятно, донесли на меня. Я чувствовал тревогу и страх — я знал, что если полиция найдет книги Божьих слов, которые я хранил в своей квартире, они непременно арестуют меня. Я непрестанно молился Богу: «О Боже, если меня сегодня и арестуют, то с Твоего позволения. Я готов отдать себя в Твои руки. Прошу, защити меня, дай мне силу и веру и помоги мне оставаться твердым в своем свидетельстве». Придя ко мне домой, они начали рыться во всех моих личных вещах, не предъявив никаких документов, и в конце концов нашли один экземпляр книги «Слово является во плоти», одно Евангелие и один проигрыватель компакт-дисков. Затем меня отвезли в окружное бюро общественной безопасности.

Офицер спросил меня: «Ты веришь во Всемогущего Бога? Сколько людей ты уже обратил в свою веру? Кто твой лидер?» Я ответил: «Да, я верю во Всемогущего Бога, но мы практикуем веру и делимся Евангелием по собственному желанию. У нас нет лидеров». Это так разозлило его, что он сильно пнул меня ногой в живот, так что я отлетел на несколько шагов назад. Я знал, что, вероятно, не смогу избежать пыток и мучений после ареста — такой день рано или поздно наступает для тех, кто живет в Китае, верует и следует за Богом. Я должен был положиться на Бога, чтобы пройти через это испытание — я не мог преклонить колено перед сатаной. Офицер злобно допытывался до меня со словами: «Когда ты присоединился к церкви? Кто дал тебе эти книги? Где он живет?» Не дождавшись ответа, он заломил мои руки за спину и приковал наручниками к металлическому стулу. В этот момент вошел начальник Бюро общественной безопасности, шеф Ван, и закричал: «Что, черт возьми, ты делаешь? Немедленно сними с него наручники!» Потом с улыбкой подошел ко мне, похлопал по плечу и притворно искренним тоном сказал: «Старина, я желаю тебе только добра. Я знаю, что работа далась тебе нелегко. Если расскажешь нам все, что знаешь о Церкви Всемогущего Бога, получишь вознаграждение в несколько тысяч юаней». Я понял, что это был хитрый замысел сатаны: офицер пытался выманить у меня информацию о церкви, заставить предать Бога и выдать моих братьев и сестер за денежное вознаграждение. Я подумал про себя: «Даже если ты предложишь мне гору золота, я все равно не поддамся. Я никогда не предам интересы церкви». Увидев, что он меня не убедил, он добавил: «Если ты просто расскажешь, что знаешь, в будущем даже можешь рассчитывать на часть нашей прибыли». Я чувствовал полное отвращение к нему и просто игнорировал все, что он говорил. Когда он понял, что я не собираюсь ничего говорить, он сильно обозлился. Нахмурившись, он сказал суровым тоном: «Он не хочет по хорошему. Делай с ним, что должен», — а затем вылетел из комнаты. Один из офицеров пригрозил мне, сказав: «Если честно не расскажешь, что знаешь, для тебя это добром не кончится». Сказав это, он сильно ударил меня по лицу, повалил на землю, затем заломил руки за спину и снова приковал наручниками к металлическому стулу. Я немного испугался, когда я подумал о том, какие пытки мне уготованы, поэтому я про себя помолился Богу: «О Боже, только от Тебя зависит, умру ли я сегодня от рук полиции. Прошу, наполни меня верой и силой, помоги мне не выдать моих братьев и сестер и не предать Тебя». Завершив свою молитву, я вдруг вспомнил историю Даниила. Даниил был брошен в ров со львами, но у него была вера, он молился и полагался на Бога, поэтому Бог закрыл пасти львам, чтобы они не причинили ему вреда. Я знал, что тоже должен верить в Бога и оставаться твердым в своем свидетельстве о Нем, как бы меня ни мучила полиция.

После этого мне снова задавали те же вопросы, но я по-прежнему не отвечал, поэтому меня вытащили во двор, поставили передо мной пять или шесть книг Божьих слов и повесили мне на шею плакат с надписью «член секты». Меня сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и привели в скрытую комнату для пыток. Как только я вошел в комнату, я почувствовал, как кровь моя стынет в жилах — комната была битком набита всевозможными приспособлениями для пыток. Там была высокая решетка из сварной стали, кресло-тигр и ножные кандалы, а также более десяти ящиков, больших и малых, наполненных всевозможными другими орудиями пыток. На стене висели кожаные кнуты, бакелитовые дубинки, зажимы и множество других мелких приспособлений для пыток, которых я никогда раньше не видел. В этой комнате наверное было более сотни орудий пыток. Я сразу почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, а ноги обмякли. Я подумал про себя: «Они бы не привели меня сюда, если бы не планировали истязать меня. Кто знает, смогу ли я выбраться отсюда живым. Может быть, если я просто солью им какую-то не относящуюся к делу информацию, они отпустят меня, и мне не придется здесь страдать. Если я им ничего не скажу, они непременно подвергнут меня жестоким пыткам». Именно тогда я вдруг вспомнил историю о трех друзьях Даниила — их бросили в раскаленную печь, потому что они не поклонились золотому идолу, говоря, что лучше умрут, чем предадут Бога. Бог защитил всех троих, и никто не получил ни малейшего ожога. Это напомнило мне о всемогущем владычестве Бога; моя вера в Него еще больше окрепла. Я знал, что моя судьба, будь то жизнь или смерть, была в руках Бога. Как бы меня ни мучили, я должен был положиться на Бога и оставаться твердым в своем свидетельстве о Нем. Потом вошли два молодых офицера и отрегулировали стальную стойку по моему росту, подвесив меня за руки к горизонтальной балке так, чтобы мои ноги едва касались земли. Один офицер злобно прорычал: «Мы потратили целый день, чтобы ты заговорил, теперь пришло время заставить тебя страдать!» Мои кисти и руки поддерживали вес всего моего тела. Мне было чрезвычайно неудобно в этом положении. Через некоторое время кисти и руки стали болеть все сильнее и сильнее, как будто их медленно разрывали на части. Было так больно, что я закричал. Я не ел целый день, и у меня кружилась голова и меня тошнило. Это действительно было выше моих сил. Посреди моих страданий я вдруг вспомнил слова Бога: «Возможно, вы все помните слова: „Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу“. В прошлом вы все слышали эти слова, но никто из вас не понял их истинный смысл. Сегодня вы глубоко осознаете их настоящий смысл. Именно эти слова Бог воплотит в жизнь в последние дни. И они свершатся по отношению к тем, кого жестоко преследовал большой красный дракон на земле, где он лежит, свернувшись кольцом. Большой красный дракон преследует Бога и является врагом Божьим, поэтому, пребывая в этой земле, люди подвергаются унижению и гонению из-за своей веры в Бога, и в результате эти слова воплощаются в реальность в вас, в вашей группе людей» (Слово, том I. Божье явление и работа. Так ли прост Божий труд, как представляет себе человек?). Из Божьих слов я понял, что Он использовал большого красного дракона, чтобы совершенствовать Свой избранный народ. Меня пытали, чтобы усовершенствовать мою веру — в этой пытке был особый смысл — поэтому я должен был перестать быть таким негативным и слабым. Тогда я стал молиться Богу, говоря: «О Боже! Как бы меня ни мучили и сколько бы я ни страдал, я никогда не выдам своих братьев и сестер и не предам Тебя!» После этого меня оставили висеть там около двух часов.

Чуть позже восьми часов вечера в комнату вошли четверо молодых людей в лыжных масках, и один из них злобно пошутил: «Ну-ну, как мы себя чувствуем? Тебе удобно?» Сказав это, он снял со стены кожаный хлыст и начал хлестать меня по рукам. С каждым ударом мне казалось, что плоть с силой отрывают от моих костей — это было невыносимо больно. Он отхлестал меня по крайней мере пятьдесят или шестьдесят раз, а когда устал, его сменил другой парень. Я переживал, что если меня сильно высекут и покалечат мне руки, я не смогу нормально жить, поэтому я молился Богу: «О Боже, я отдаю все в Твои руки. Стану я калекой или нет, я покоряюсь Твоему руководству и обустройствам». Только когда они устали хлестать меня, они спустили меня со стойки. Все мое тело обмякло, и я сразу же упал на пол. Но со мной еще не закончили — после этого меня привязали к креслу-тигру и продолжали допрашивать. Один из офицеров прорычал: «Не рассчитывай выбраться отсюда живым, если не расскажешь правду! Просто честно расскажи о том, что знаешь, и мы тебя отпустим. Компартия Китая с вами в смертельной вражде — она считает вас, верующих, своими заклятыми врагами. Они хотят уничтожить и убить вас всех. Это политика КПК — они могут безнаказанно отнять жизнь у вас, верующих во Всемогущего Бога!» Я твердо ответил: «Я ничего не знаю. Мне нечего сказать». Увидев, что я по-прежнему не желаю сотрудничать, они отвязали меня от кресла-тигра и заставили лечь на землю. Затем каждый из них взял по черной бакелитовой дубинке длиной 30 дюймов и шириной 3–4 дюйма, наполненной стальными шариками, и, встав по обе стороны от меня, принялись жестоко избивать меня дубинками по всему телу. Мое тело содрогалось от каждого удара дубинки. Я корчился от боли, крича от отчаяния. Мне было трудно дышать; нет слов, чтобы описать, насколько мучительной была эта боль. Больше всего меня били по ягодицам — это продолжалось без остановки, и мне казалось, что они выбивают из меня кишки. Терпя невыносимую боль, я гневно закричал: «Вы пытаетесь забить меня до смерти! Хотите лишить меня жизни? Почему бы вам не ловить настоящих убийц и поджигателей? Какие законы я нарушил, чтобы заслужить эту жестокость? Вы вообще люди?» Один из офицеров еще больше разозлился, услышав это, и начал бить меня так сильно, что его бакелитовый стержень сломался надвое, и стальные шары разлетелись по полу. Все офицеры покатились со смеху. Потом офицер процедил сквозь зубы: «Это ты то ничего не нарушил? КПК не допускает никаких религиозных верований. Китайцы должны верить только в Коммунистическую партию. Вы враги КПК, и она уничтожат вас, убьет тебя и всех вас заодно!» Пока он говорил это, они достали из одного ящика два длинных кнута и сказали: «Так и не скажешь то, что мы хотим услышать? Тогда давай попробуем кое-что еще — посмотрим, как тебе это понравится!» Затем они приказали мне встать, и двое из них со звериной яростью принялись хлестать меня, причиняя невыносимую боль. Когда они устали пороть меня, двое других офицеров сменили их и продолжили избиение. Они менялись еще по крайней мере четыре раза, причем каждое избиение длилось не менее 30 минут. Под конец я просто упал на землю, как парализованный, но меня тут же подняли и продолжили допрашивать. Поскольку я так ничего и не сказал, они продолжили бить меня кнутом и ногами. Мне казалось, что мне сломали ноги. Силы начали покидать меня и я подумал: «Если я им ничего не скажу, они так и будут пытать меня всеми способами. Они могут даже замучить меня до смерти. Но если я что-нибудь скажу, я стану иудой, и клятва, которую я дал перед Богом, станет обманом. Это навредит Богу и, что еще хуже, вызовет Его острую ненависть». Я никак не мог определиться со своими мыслями — говорить что-то или нет? Именно тогда я вспомнил распятие Господа Иисуса и вспомнил слова Бога: «По дороге в Иерусалим Иисуса терзали такие муки, будто в сердце Его провернули нож, однако у Иисуса не было ни малейшего намерения отказаться от Своего слова; неизменно присутствовала могучая сила, побуждавшая Его двигаться вперед, — туда, где Он будет распят. В конце концов Иисуса пригвоздили ко кресту, и Он стал подобием греховной плоти, завершив труд искупления человечества. Он освободился от оков смерти и преисподней. Смерть, ад и преисподняя утратили свою силу пред Ним и были Им побеждены» (Слово, том I. Божье явление и работа. Как совершать служение в соответствии с намерениями Божьими). Чтобы искупить все человечество, Господь Иисус был готов принять распятие, подвергнуться унижениям и мучениям и отдать Свою жизнь. Божья любовь к человечеству так велика! Помня об этом, я почувствовал глубокое воодушевление и дал молчаливую клятву: «Я не стану иудой и не предам Бога, даже если меня замучают до смерти!» После этого мне продолжали угрожать, говоря: «Если ты не скажешь нам то, что мы хотим знать, мы забьем тебя до смерти и отправим в крематорий, где ты сгоришь дотла. Либо так, либо мы отправим твое тело на кирпичный завод, где тебя превратят в месиво и сделают из него кирпичи». Тогда мне было страшно, но я знал, что не в их власти решать, переживу ли я их побои. Все было в руках Божьих, и я был готов покориться Его руководству и обустройствам. Именно тогда я вдруг вспомнил, что церковные книги все еще находятся у меня, и никто из моих братьев и сестер не знает, что меня арестовали. Если эти книги попадут в руки полиции, это будет огромной потерей для церкви. Я запаниковал, поэтому стал молиться Богу: «Боже, моя собственная жизнь не важна, но как хранитель церковных книг я должен обеспечить их сохранность. Но я не знаю, выберусь ли отсюда живым. Я передаю все эти заботы в Твои руки и прошу, чтобы Ты открыл мне путь». Едва я закончил молитву, как случилось чудо: я больше не чувствовал боли от порки. Я знал, что Бог помогает облегчить мои страдания, и я был невероятно благодарен Ему. Когда они увидели, что я просто лежу неподвижно и перестал кричать, они поспешно прекратили порку. Один из них сунул палец мне под нос, а потом нервно сказал: «Он совсем плох. Уберите его отсюда — у нас будет куча неприятностей, если он умрет в нашу смену». Я знал, что Бог открыл мне путь и присматривает за мной, иначе я бы точно там умер.

Потом двое офицеров вытащили меня и бросили в поле, оставив лежать на земле без движения. Было, наверное, около двух часов ночи. У меня была только одна мысль: я должен сообщить своим братьям и сестрам, что книги надо перепрятать до восхода солнца, чтобы они не попали в руки полиции. Я попытался встать, но травмы были слишком серьезны. Я собрал все свои силы до последней капли, но просто не мог встать. Я ужасно волновался и паниковал, поэтому стал поспешно молиться Богу, прося у Него силы. После моей молитвы я вспомнил отрывок из слов Бога: «Не бойся, Всемогущий Бог воинств непременно будет с тобой — Он стоит за вами и является вашим щитом» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 26). Слова Божьи дали мне веру. Где-то через полчаса я снова попытался встать, и примерно после четырех или пяти попыток мне это наконец удалось. Солнце еще не взошло, и на дорогах было еще совсем темно. Я тащился, терпя мучительную боль, шаг за шагом ковыляя к дому брата Чэн И. Придя к нему, я сразу же рассказал, что произошло, и попросил его как можно скорее наказать братьям и сестрам перепрятать книги Божьих слов. Введя его в курс дела, я похромал обратно в свою квартиру. Это было около 3 часов ночи. Когда я включил свет, я увидел полный разгром. Что случилось с моим домом? Мои одеяла, подушки, матрас и одежда валялись на полу. Вся квартира была перевернута. Осмотрев свои повреждения, я убедился, что сильно изувечен: брюки прилипли к ранам на ногах а около четырех дюймов прямой кишки выпало и, похоже, началось омертвение тканей. Я испытывал мучительную боль, дышать было трудно, и я чувствовал, что нахожусь на последнем издыхании. Мои травмы были крайне тяжелыми — я не мог двигаться и не смог сделать даже глотка воды. Я подумал про себя: «Смогу ли я пережить все эти травмы? Даже если я выживу, останусь ли я калекой? Смогу ли я в будущем обходиться без посторонней помощи? КПК со своей ложью ввела в заблуждение мою жену и детей, и они выступают против моей веры. Если я стану инвалидом, они не будут обо мне заботиться...» Чем больше я думал, тем хуже мне становилось, поэтому я начал молиться Богу. Во время молитвы я вспомнил слова Бога: «Во вселенной не происходит ничего, в чем не имел бы Я последнего слова. Есть ли что-нибудь, что не в Моих руках?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 1). Действительно, моя судьба была в руках Божьих. Только Бог может решить, буду я жить или умру, и буду ли я инвалидом. Я знал, что должен отдать себя Богу и позволить Ему руководить обустройствами. Даже если я стану инвалидом, я готов покориться. Даже если моя жена и дети не станут обо мне заботиться, я знал, что Бог со мной и обо мне позаботятся мои братья и сестры, так что я все равно выживу. Осознав это, я перестал так мучиться и терзаться.

Около четырех утра ко мне пришел брат Юй Чжицзянь. Когда он вошел и увидел, что я лежу на кровати, не в силах пошевелиться, он откинул одеяло и увидел, что мои штаны покрыты кровавыми пятнами, ноги в глубоких порезах и зияющей плоти, а прямая кишка и куски плоти прилипли к штанам. При виде этого он разрыдался и не переставая плакать, принес мне таз с горячей водой. Разрезав мои штаны и наложив горячий компресс, он медленно отделил штаны от моей плоти, кусок за куском. Кожа ниже колен представляла собой месиво открытых ран, настолько глубоких, что обнажалась кость. До сих пор не могу заставить себя вспомнить то испытание. У меня были очень серьезные травмы, но я не осмелился пойти в больницу, опасаясь, что полиция найдет меня и арестует, когда я зарегистрируюсь по своему удостоверению личности. Кроме того, я мог подвергнуть риску своих братьев и сестер. В то время я был не в состоянии позаботиться о себе, а Чжицзяня могли бы арестовать, если бы он приходил ухаживать за мной каждый день. Он был новичком в вере, и я боялся, что он испугается и проявит слабость после того, как он увидел мои побои. Я сказал ему: «Пройти через это испытание было для меня полезно — оно позволило мне увидеть сатану таким, какой он есть на самом деле». К моему удивлению, Чжицзянь сказал: «Не беспокойся обо мне. Теперь я лично убедился, что КПК — это демон, который сопротивляется Богу и жестоко обращается с человечеством. Мы должны оставаться твердыми в нашем свидетельстве о Боге». В течение этой недели я ежедневно очищал выпавший участок прямой кишки соленой водой, а также принимал народные средства. Наконец, примерно на восьмой день после ареста место, где выпала кишка, зажило. Через две недели я снова смог ходить.

После этого каждые 15 дней ко мне приезжала полиция, чтобы допрашивать и изводить меня. Каждый раз они засыпали меня вопросами о церкви и спрашивали, поддерживаю ли я связь с другими членами. Они мне даже угрожали, говоря: «Если не расскажешь, мы никогда не закроем твое дело!» Я подумал про себя: «Я уже вижу вас всех такими, какие вы есть на самом деле. Как бы вы меня ни принуждали и ни угрожали, я никогда не уступлю. Вы можете забыть о попытках заставить меня предать Бога!» За два с небольшим года, прошедших с момента моего ареста в 2006 году до 2008 года полиция приезжала как минимум 25 раз, чтобы допросить меня. Поскольку они постоянно следили за мной, я не осмеливался встречаться с братьями и сестрами, опасаясь навлечь на них неприятности, поэтому мне пришлось вернуться в дом моей семьи в деревне.

Позже моя прямая кишка и спина полностью зажили, но я продолжал испытывать осложнения от ран на ногах. У меня до сих пор сильная боль и слабость в правой ноге, и в пасмурную или дождливую погоду я хромаю при ходьбе. Худшие осложнения были с моей кожей. Когда со всех заживших ран сошли струпья, под ними обнажились черные, обесцвеченные пятна, и все мое тело покрыто некрасивыми ямками, плотно сгущенными шишками с маленькими белыми фурункулами, которые безумно чешутся. Когда я принимаю душ или мне становится слишком жарко, ощущение зуда от фурункулов хуже, чем соль в открытой ране. Зуд такой сильный, что я едва могу его вынести — иногда мне приходится растирать пораженные участки галькой с берега или использовать нож, чтобы выпустить гной, прежде чем наступает хоть какое-то облегчение. Я мучаюсь от этой боли днем и ночью уже более 15 лет. За это время я посетил нескольких врачей традиционной китайской медицины в частных клиниках, потратив 10 500 юаней на оплату медицинских счетов, но не почувствовав никаких улучшений. Перенося неимоверные физические муки и не имея возможности связаться со своими братьями и сестрами и жить нормальной церковной жизнью, я испытывал глубокие терзания и часто молился Богу со слезами на глазах, прося, чтобы Он остался со мной и дал мне веру и силу. Если бы у меня не было Божьей защиты и руководства в те темные дни, я бы ни за что не выжил.

Прошло 15 лет с тех пор, как меня арестовали, и, размышляя, я понимаю, что, хотя я действительно в какой-то степени страдал, мне довелось увидеть большого красного дракона таким, какой он есть на самом деле, и я действительно распознал его демоническую сущность. Теперь я читаю Божьи слова, которые гласят: «Тысячи лет ненависти скопились в сердце, тысячелетия греховности начертаны на сердце — как может это не внушать отвращения? Отомсти за Бога, полностью уничтожь Его врага, не позволь врагу дальше свирепствовать, не допусти, чтобы он правил как тиран! Сейчас самое время: человек уже давно собрал всю свою силу, посвятил все свои усилия, оплатил по всем счетам ради этого, — чтобы сорвать маску с отвратительного обличья этого дьявола и дать возможность ослепленным и пережившим всякого рода страдания и тяготы людям восстать из своей боли и восстать против этого лукавого древнего дьявола» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). Размышляя над Божьими словами, я еще яснее увидел, насколько жестокой и беспощадной является КПК. Они заявляют, что уважают свободу вероисповедания, но втайне они безжалостно арестовывают и преследуют христиан, стремясь полностью подавить Божью работу по спасению человечества и превратить Китай в атеистическую страну. Это демоническая клика, которая презирает истину и сопротивляется Богу. Я действительно увидел уродливое лицо КПК и стал полностью презирать её и бунтовать против неё. Благодаря этому опыту я также осознал, что Бог всегда заботится обо мне и защищает меня. Каждый раз, когда мне было больно или я чувствовал слабость, Божьи слова наставляли и направляли меня, давали мне силу и веру. Я испытал подлинную любовь Бога к человечеству, Его удивительность и безграничные возможности. Это глубоко укрепило мою веру в Бога. Каким бы тернистым ни был путь впереди и как бы ни страдало мое тело, я буду следовать за Богом до самого конца!