Чэнь Хао, Китай

Однажды утром в ноябре 2004 года я пришел в дом старшей сестры, чтобы присутствовать на собрании. Как раз когда я собирался постучать, дверь внезапно открылась и пара рук схватила меня и затащила внутрь. Глядя на меня сверху вниз, человек с низким, рычащим голосом пригрозил мне: «Ни звука!» Другой человек схватил меня за горло и ударил ногой по голени, спросив, что я здесь делаю и сколько народу придет. Я понял, что это полицейские и встревоженно ответил: «Я просто принес воду и должен взять счет за воду». Один из них сказал: «Ты Чэнь Хао, не так ли?» Я был застигнут врасплох — откуда они узнали мое имя? Прежде чем я успел среагировать, меня начали обыскивать, изъяли из карманов блокнот и более 600 юаней, а затем надели на меня наручники. Я услышал, как кто-то сказал: «В конце концов, не зря мы тут торчали целый месяц». Я понял, что они уже довольно давно следили за домом. Примерно через пять минут прибыли трое полицейских в штатском. Один из них посмотрел на меня с удивлением и спросил: «Что ты здесь делаешь? Зачем ты связался с этими людьми?» Этого человека звали Лю, и когда я веровал в Господа Иисуса, его младшая сестра была моей соработницей. Он был особенно порочным и злобным. Он велел подчиненным увести меня. Я подумал о том, что раньше, когда других братьев и сестер арестовывали, их часто подвергали всевозможным пыткам, а некоторых даже забивали до смерти, и мне стало очень страшно. Я не знал, будут ли полицейские пытать или вовсе убьют меня, и поэтому молился Богу, прося Его защитить меня и дать мне веру и силу, чтобы твердо стоять в своем свидетельстве о Нем. Затем я подумал о том, как Господь Иисус сказал: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Так оно и есть, полиция могла убить меня только физически, но не могла лишить меня души. Благодаря руководству Божьих слов я почувствовал, что страх немного отступил.

После этого меня доставили в местное отделение полиции. Человек по имени Лю притворно доверительным тоном сказал приведшим меня полицейским: «Не будьте с ним слишком строги. Он честный человек, мы давно друг друга знаем». Затем с поддельной серьезностью он сказал мне: «Просто расскажи нам, что ты знаешь. Небольшая религиозная практика не имеет большого значения. Если ты признаешься, ты можешь просто идти домой. Прошло больше года с тех пор, как ты в последний раз был дома, верно? Подумай об этом. Когда придет время, просто скажи нам, что мы хотим знать, и я гарантирую, что с тобой все будет в порядке». Услышав его слова, я немного замялся и подумал: «Учитывая, что мы хорошо знакомы, а он глава специальной следственной группы, может быть, если я просто выдам какую-нибудь менее важную информацию и завоюю его доверие, он отпустит меня». Размышляя над этим, я вдруг подумал о словах Бога: «Моему народу следует все время остерегаться коварных замыслов сатаны... чтобы не угодить в сатанинский капкан, когда для сожалений будет уже слишком поздно» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 3). Я понял, что чуть не попался на коварный план сатаны. Этот офицер Лю был хитрым и коварным человеком — как я мог поверить его словам? Он просто хотел получить от меня информацию о церкви и заставить меня предать Бога. Поняв это, я держал рот на замке. Тогда другой офицер спросил меня: «Где ты благовествовал? С кем ты был на собраниях? Кто ваш лидер? Где церковь хранит деньги?» Но как бы он на меня ни давил, я не сказал ни слова.

Около трех часов в тот же день меня перевезли в окружной изолятор временного содержания. Офицер завел меня в комнату и приказал мне снять всю одежду, поднять руки и поворачиваться по кругу. Я не стал поворачиваться, и тогда он пнул меня ногой и велел сделать три приседания. Я чувствовал себя униженным и был в ярости. После этого меня отвели в тюремную камеру площадью менее 20 квадратных метров, куда было втиснуто более тридцати заключенных. Как только я вошел в камеру, двое заключенных скрутили мне руки за спиной, подтаскивая и толкая вперед через всю камеру, а затем свалили меня на пол. Я ударился об пол и у меня изо лба потекла кровь. Заключенные только рассмеялись, а один сказал: «Похоже, самолет не затормозил». Другой подхватил: «Нам есть чему тебя поучить. Со временем освоишься». Я подумал про себя: «Я только попал сюда, а меня уже так мучают. Как я здесь выживу? Смогу ли я выдержать это?» Про себя я молился Богу, прося Его защитить мое сердце, чтобы я мог оставаться твердым в свидетельстве. В этот момент я вспомнил такие слова Бога: «Для Бога чрезвычайно трудно выполнять Свою работу на земле большого красного дракона, но именно через эту трудность Бог осуществляет этап Своей работы, чтобы явить Свою мудрость и дивные деяния. Бог пользуется такой возможностью, чтобы сделать эту группу людей целостной. Именно через человеческие страдания, через их уровень и через все сатанинские характеры людей этой нечистой земли Бог совершает Свой труд очищения и завоевания так, чтобы из этого Он мог стяжать славу и обрести тех, кто будет свидетельствовать о Его деяниях. В этом заключается всеобъемлющее значение всех тех жертв, которые Бог принес ради этой группы людей» (Слово, том I. Божье явление и работа. Так ли прост Божий труд, как представляет себе человек?). Размышляя над Божьими словами, я понял, что Бог использует эту обстановку для совершенствования нашей веры. Полиция арестовала меня и подвергла пыткам с Божьего позволения. Он надеялся, что я буду тверд в своем свидетельстве и посрамлю сатану. Для меня было поистине честью иметь возможность свидетельствовать о Боге. Я думал о том, как Господь Иисус был распят, чтобы искупить человечество, и как после того, как Бог воплотился в последние дни, чтобы спасти нас, Он подвергся гонениям и преследованию со стороны правящей партии, клевете и отвержению религиозного мира и пострадал во всех смыслах от лишений и унижений. Тем не менее, несмотря на это, Бог по-прежнему изрекает истину и поддерживает нас. Что значит небольшое страдание по сравнению с возможностью следовать за Богом, стремиться к истине и быть спасенным Им? Осознав это, я почувствовал себя немного сильнее и подумал: «Как бы они меня ни мучили, я не должен разглашать никакой информации о церкви или предавать Бога».

Утром четвертого дня полиция снова пришла допрашивать меня. Они выпытывали различные подробности о церкви, показали фотографии нескольких людей и просили опознать их, говоря, что эти люди уже опознали меня. Я знал, что это еще один из их хитрых приемов — они хотели обманом заставить меня продать моих братьев и сестер, — поэтому просто проигнорировал их. В конце концов, видя, что я ничего не собираюсь говорить, меня отправили обратно и посадили в другую камеру. Когда я вошел, то услышал, как офицер сказал заключенным в камере: «Это верующий. Обязательно „хорошенько позаботьтесь“ о нем». Потом ко мне подошел молодой заключенный и сказал, что сейчас «прочистит мне уши». Он и еще один заключенный потянули меня за уши в противоположных направлениях. Я пытался их оттолкнуть, но они вдруг отпустили меня, и я упал на землю. Когда я попытался встать, кто-то прижал меня за плечи к полу, не давая подняться на ноги. Затем ко мне подошел другой сокамерник и сказал, что будет «сдирать кору с дерева». Он закатал мне штанину, а потом одной рукой сильно придавил мне ногу, а другой начал энергично растирать мне кожу на голени мешком от стирального порошка. Вскоре нога стала кроваво-красной. Я ощущал жгучую боль. Другой заключенный, который удерживал меня, продолжал выкручивать мне ухо. Так они пытали меня больше двадцати минут. Боль пронзила мое ухо, голень была сильно поранена и из нее сочилась кровь. После этого молодой заключенный сильно ударил меня ногой по спине, так что я полетел вперед. Затем он пнул меня ногой в живот, так что я выгнулся от боли. Мне казалось, что мои внутренние органы вот-вот разорвутся. Другой заключенный подошел и ударил меня ногой по спине, отбросив меня в сторону, после чего мне накинули одеяло на голову и начали пинать и бить кулаками. Все мое тело пронзила боль — на лбу был порез, из носа капала кровь. Они втерли мне в волосы стиральный порошок и заставили снять всю одежду и принять холодный душ. Был декабрь, и на улице шел снег. Для подачи воды в камеру в водонапорных башнях оттаивали лед, и вода была такой холодной, что пронизывала до костей. Я замерз в ледяной воде и весь дрожал. После этого сокамерник взял полстакана стирального порошка, растворенного в воде, и сказал: «Похоже, тебе холодно. Мы приберегли для тебя полстакана „пива“. Давай, пей». Я не стал пить, и он спросил: «Что? Тебе мало?» и налил еще немного холодной воды. Пена от порошка стекала по краю стакана. Увидев, что я по-прежнему отказываюсь пить из стакана, он сказал: «Если ты не будешь пить, то как мы тебя заставим „запускать петарды“?» Затем двое сокамерников прижали меня к кровати, зажали мне нос и влили воду с порошком в горло. «Запуск петарды» в их представлении — заставить человека выпить воду с моющим средством, а затем избивать, пока его не начнет рвать этой смесью. Я яростно сопротивлялся и кричал: «Вы пытаетесь убить меня? Здесь закон не действует?» Один из полицейских, стоящих в карауле, услышал мой крик и рявкнул в ответ: «Что ты кричишь? Они тебе просто небольшой душ устроили — от этого не умирают! Крикни еще раз, и завтра получишь электрической дубинкой!» Его слова наполнили меня яростью. Я дрожал всем телом от ледяной воды, а на коже от холода начали появляться волдыри. Когда я протянул трясущуюся руку к своей одежде, чтобы надеть ее, заключенный ударом свалил меня на землю. Согнувшись от боли, я попытался подняться на ноги, но два других сокамерника тут же прижали меня к стене, после чего тринадцать заключенных бросились ко мне и начали лупить меня, как боксерскую грушу. Один заключенный, приговоренный к смертной казни, крикнул: «Хорошо, пусть каждый ударит его по десять раз». После этого он встал в сторонке и считал, как все наносят удары. Мне было так плохо, что спина выгнулась дугой, а грудь и живот невыносимо болели. Я едва дышал. После этого подошел еще один заключенный и два раза сильно ударил меня наручниками по затылку. У меня закружилась голова и стало тошнить, комната завертелась, в ушах зазвенело, а потом меня долго рвало желтоватой водой. Я прижал руки к груди и не решался сделать глубокий вдох, так как даже дышать стало больно. В конце концов, я начал кашлять кровью, и мне казалось, что мое тело трещит по швам. Я подумал: «Эти заключенные забьют меня до смерти, а ведь моей семье неизвестно, что меня арестовали, а братья и сестры не знают, куда меня увезли. Если они действительно убьют меня, а полиция выбросит мое тело в глуши, никто никогда не узнает, что произошло». Осознав это, я очень испугался и ослабел и поэтому стал молиться Богу: «О Боже! Я долго не выдержу. Если так и дальше пойдет, они замучают меня до смерти. Прошу, защити меня, чтобы я мог вынести эту боль и муку». В этот момент я подумал о таких словах Бога: «Авраам предложил в жертву Исаака — что предложили вы? Иов принес с жертву все — что предложили вы? Столько людей пожертвовали собой, положив свои жизни и пролив кровь, чтобы найти истинный путь. А вы заплатили такую цену?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Значимость спасения потомков Моава). Столкнувшись с такими вопросами, я преисполнился стыда. Я подумал о святых на протяжении веков. За то, что они распространяли Евангелие и свидетельствовали о Боге, некоторых из них до смерти побили камнями, других порубили на куски, а некоторых четвертовали. Они пожертвовали своей драгоценной жизнью, чтобы твердо стоять в своем свидетельстве о Боге. Но после того, как меня арестовали, избили, пытали и угрожали моей жизни, я стал слабым, негативным и трусливо цеплялся за жизнь из-за страха смерти. Как я был труслив! Я подумал о том, как бессовестно с моей стороны было не устоять в своем свидетельстве о Боге в этот критический момент несмотря на то, что я так много наслаждалась поливом и поддержкой Божьих слов. Я почувствовал глубокий стыд и поклялся никогда не поддаваться сатане, какие бы мучения ни ждали меня впереди. Только увидев, что я неподвижно лежу на земле, сокамерники наконец перестали меня бить.

Примерно через неделю офицер Лю снова пришел, чтобы допросить меня. Он обратился ко мне притворно искренним тоном: «Старина, мы просмотрели твое дело — ты раньше не привлекался. Твои родители не становятся моложе, а твой ребенок плачет по тебе. Они все надеются, что ты будешь дома к Новому году. Подумай еще немного. Если ты расскажешь нам то, что мы хотим знать о церкви, мы тебя сразу же отпустим». Когда я не ответил, он сменил тактику и сказал: «Знаешь, даже если ты нам ни слова не скажешь, мы все равно можем осудить тебя на 3—5 лет. Ты должен понять, что так обстоят дела — не упрямься». Я продолжал игнорировать его, и он отправил меня обратно в камеру, чтобы я обдумал его предложение. Вернувшись в камеру, я подумал о том, сколько лет моей матери и что у нее не очень хорошее здоровье. Если меня действительно приговорят к 3—5 годам, а тем более если я умру в тюрьме, кто позаботится о ней? Чем больше я думал об этом, тем хуже я себя чувствовал. В конце концов, я начал думать, что, может быть, я мог бы раскрыть что-то несущественное, чтобы уберечь себя от тюрьмы. И в этот момент я вспомнил такие слова Бога: «Больше не буду милосерден к тем, кто не проявил ни капли верности Мне во времена несчастий, поскольку Мое милосердие простирается лишь до сего момента. Вдобавок у Меня нет симпатии к тем, кто однажды предал Меня, а с теми, кто предает интересы друзей, у Меня и подавно нет желания иметь дело. Таков Мой характер, вне зависимости от того, кем может быть тот или иной человек» (Слово, том I. Божье явление и работа. Готовь достаточное количество добрых дел для своего места назначения). Из Божьих слов я понял, что Божий праведный характер не терпит оскорблений. Бог безусловно ненавидит тех, кто становится иудой, продает церковь и предает Бога, и Он никогда не простит таких людей. Я ясно понимал, что офицер Лю лукавил и хитрил, и что если бы я рассказал хоть что-то, он нашел бы способ заставить меня раскрыть еще больше. И все же я поверил его дьявольским словам. Ну и глупец же я! Из-за беспокойства о семье я подумывал о том, чтобы предать Бога. Я увидел, что моя вера в Бога была действительно слабой. Наши судьбы целиком в руках Божиих. Замучают ли меня до смерти и что будет с моей семьей, решать Богу. Я должен вверить все в руки Бога и положиться на Него, чтобы пройти через это испытание. Когда я нашел в себе готовность покориться, заключенные в камере № 8 перестали меня бить. Увидев, что отношение заключенных ко мне изменилось, сотрудники тюрьмы перевели меня в камеру №10.

Сокамерники в 10-й камере избили меня так же, как и в 8-й. Прежде чем я успел среагировать, они накрыли меня одеялом и стали пинать и бить кулаками. Они называли это «лепить пельмени». Всякий раз, когда заключенные были в плохом настроении, они вымещали его на мне. Я очень страдал и чувствовал себя глубоко подавленным в таком окружении. Это была каждодневная борьба за выживание, поэтому я молился Богу, прося Его направить меня и дать мне веру. Через неделю заключенный, приговоренный к смертной казни, сказал мне: «Расскажи мне о своей вере в Господа и спой мне свои гимны. Не сделаешь, как я говорю, — изобью тебя по голове этими наручниками. Не смей останавливаться, твоя работа сейчас просто говорить и петь». Поэтому я пел все, что приходило в голову, и, даже не задумываясь, начал петь гимн из Божих слов «Почувствовали ли вы Божьи надежды в отношении вас?»: «Кто среди вас Иов? Кто — Петр? Почему Я раз за разом вспоминаю Иова? Почему Я так много ссылался на Петра? Доискивались ли вы до того, какие надежды Я возлагаю на вас? Вам следует уделять больше времени размышлению над такими вещами» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 8). Пока я пел, меня охватили эмоции. Я подумал о том, как Иов продолжал восхвалять имя Бога даже потеряв все свое имущество, когда все его тело покрылось язвами. Я подумал о Петре, который провел всю свою жизнь в поисках любви к Богу и претерпел бесчисленные испытания и лишения, а в конце концов его распяли вверх ногами на кресте. Он любил Бога до последнего и покорился Ему не щадя жизни. Они оба принесли прекрасное свидетельство о Боге и получили Его одобрение. Бог говорит: «Кто среди вас Иов? Кто — Петр?» Из Божьих слов я понял Его ожидания. Я подумал: «Я должен быть как Иов и Петр и свидетельствовать о Боге». Пение этого гимна подняло мой дух. Мне казалось, что Бог был на моей стороне, и я почувствовал новую решимость вынести все страдания и оставаться твердым в своем свидетельстве. После этого я рассказал сокамернику о том, как Бог господствует над всем, как Он наказывает творящих зло и награждает делающих добро, свидетельствуя о праведном характере Божием. Еще я рассказал ему историю о Лазаре и богаче. Я сообщил ему, что те, кто творит зло, понесут возмездие и будут низвергнуты в ад, чтобы получить наказание после смерти. Бог уже пришел, чтобы изречь истину и совершить работу по спасению человечества, и люди должны принять истину, чтобы освободиться от греха, очиститься и войти в Царство Небесное. Услышав все это, заключенный вздохнул и сказал: «Слишком поздно! Если бы я встретил кого-то вроде тебя раньше, я бы никогда не дошел до такого». Другой сокамерник, учитель на пенсии, тоже одобрительно сказал: «Я и раньше встречал таких верующих, как ты. Я никогда не слышал, чтобы они делали что-то незаконное». Затем он сердито заметил: «В Китае нет ничего похожего на справедливость или верховенство закона». После этого заключенные в этой камере перестали меня бить. Я знал, что это был знак Божьего милосердия и что Он сжалился надо мной в моей немощи. Моя вера еще больше окрепла, когда я увидел всемогущество и всевластие Бога в действии.

В декабре 2004 года КПК признала меня виновным в «незаконном склонении к обращению в иную веру, нарушающем общественный порядок», и приговорила меня к трем годам исправительно-трудовых работ. Я был в ярости, когда зачитывали мой приговор — как верующий я шел правильным путем и никогда не делал ничего противозаконного, однако КПК приговорила меня к трем годам заключения. Она действительно воплощение зла! Позже на ум пришел отрывок из слов Бога: «В подобном темном обществе, где бесы безжалостны и бесчеловечны, как бесовский деспот, который, не моргнув глазом, убивает людей, потерпел бы существование прекрасного, доброго, а также святого Бога? Стал бы он, рукоплеща, приветствовать пришествие Божье? Они же прихвостни и псы! За доброту они платят ненавистью, они давным-давно уже видят в Боге врага, они оскорбляют Его, они совершенно озверели, у них совсем нет уважения к Богу, они разбойничают и грабят, утратив всякую совесть, поступая совершенно бессовестно и искушая невинных до бесчувствия. Что праотцы древности, что почитаемые вожди, — все они противятся Богу! От их вмешательства все под небесами пришло в состояние тьмы и хаоса! Религиозная свобода? Законные права и интересы граждан? Это все уловки для сокрытия греха!» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). КПК утверждает, что продвигает свободу вероисповедания, но при этом негласно подавляет и преследует христиан, избивая, пытая и заключая в тюрьмы верующих в Бога. Она пытается добиться признания обманом и насквозь порочна! Лично пережив арест и преследование со стороны КПК, я смог распознать ее демоническую, богопротивную сущность. Это еще больше укрепило мою решимость следовать за Богом до самого конца.

В январе 2005 года меня перевели в исправительно-трудовую колонию и направили работать в типографию. Мы должны были работать по 15 часов в день, и часто нам давали всего 3-4 часа в день на отдых. Каждый месяц в течение 10-15 дней нам приходилось работать сверхурочно, а иногда даже всю ночь. Со временем наша норма увеличилась с 3000 до более чем 15 000 листов. Из-за этого мне приходилось целый день таскать печатные формы туда и обратно, и часто я проходил десятки километров в день. Я держал краски в левой руке, продолжая безостановочно наносить их правой. От запаха краски у меня кружилась голова, щипало глаза, зрение становилось размытым, а дыхание затрудненным. В течение всего дня я страдал от постоянной и невыносимой боли в руках, ногах и плечах и настолько уставал, что мог бы заснуть стоя. Помню, однажды я простудился, у меня была высокая температура и так кружилась голова, что я чуть не упал. Увидев это, менеджер сказал, что я просто отлыниваю от работы: «Получишь удар электрошокером — сразу ускоришь темп». Я вспомнил о семнадцатилетнем парне, которого ударили шокером только за то, что он не мог выполнять тяжелую работу. У него было несколько ожогов на ушах, а на некоторых участках кожа почернела от ожогов. В конце концов, он больше не мог это вынести, и попытался покончить с собой, проглотив гвозди, но не умер и был приговорен к дополнительному месяцу работ. Я знал, что эти люди были демонами, которые убьют нас, не моргнув глазом, и что они никогда не дадут нам покоя, поэтому мне просто нужно было стиснуть зубы и продолжать. Из-за чрезмерной нагрузки мои пальцы деформировались, а в локтях образовались кисты, которые увеличились до размеров яичного желтка. У меня также развился сильный ринит, и я часто чувствовал головокружение и одышку. Сочетание переутомления и недосыпа вызывало у меня такое головокружение, что я шатался при ходьбе и чувствовал, что могу упасть в любой момент. Помимо работы, нас также заставляли дважды в месяц принимать участие в сеансах «промывания мозгов», которые устраивала КПК. Я находил заблуждения и еретические идеи КПК отвратительными и не хотел их слушать. Я сильно страдал в этой колонии и скучал по дням, когда ходил на собрания и читал Божьи слова с моими братьями и сестрами. Я хотел как можно скорее выбраться из этого адского, бесчеловечного положения. Я молился Богу и просил Его дать мне силы и помочь преодолеть эту ситуацию. Позже мне вспомнился гимн Божьих слов под названием «Как быть усовершенствованным»: «Когда тебе выпадают страдания, ты должен уметь не заботиться о плоти и не роптать на Бога. В то время, когда Бог сокрылся от тебя, ты должен иметь веру, чтобы следовать за Ним, сохранить свою прежнюю любовь, не давая ей ослабнуть или рассеяться. Что бы ни делал Бог, ты должен покориться Его планированию и быть готовым проклинать собственную плоть, а не роптать на Бога. Столкнувшись с испытаниями, несмотря на горькие слезы и нежелание расстаться с чем-то, что тебе дорого, ты должен угождать Богу. Только это является истинной любовью и верой» (Слово, том I. Божье явление и работа. Тем, кто должен быть усовершенствован, надлежит пройти переплавку). Исполняя этот гимн, я понял Божье намерение, почувствовал глубокое воодушевление и желание в этой сложной ситуации покориться Богу и положиться на Него и на свою веру, чтобы пережить это. За более чем два года пребывания в колонии у меня развился ринит, бронхит, ревматоидный артрит, грыжа и проблемы с желудком. Однажды, когда у меня обострилась грыжа и сотрудник колонии отвез меня в клинику, я увидел, как во время укола у заключенного в ягодице сломалась игла и врач пытался вытащить ее зажимом для остановки крови. Я был в ужасе и решил больше не обращаться в эту клинику. В то время я не мог пройти и нескольких шагов, чтобы нижнюю часть живота не пронзила острая боль. Когда я пытался превозмочь боль и выполнить какую-то работу, мне казалось, что я задохнусь. Тюремщики опасались, что их привлекут к ответственности, если я умру, поэтому меня отвезли в больницу городской исправительной колонии для более тщательного медицинского обследования. После завершения медицинского осмотра врач с ноткой удивления сказал: «Какую работу ты выполнял? Почему так долго ждал, прежде чем обратиться за медицинской помощью? Твоя грыжа требует хирургического вмешательства. Кроме того, печень и желчный пузырь слегка увеличены, поэтому ты больше не годишься для физического труда. Если продолжишь работать — умрешь». Однако офицеры просто взяли для меня лекарства и отвезли обратно в колонию. Я тогда сильно переживал, потому что знал, что мне осталось сидеть еще год, и я не был уверен, что смогу пережить это. После этого я подумал: «За два года заключения меня истязала полиция и чуть не забили до смерти сокамерники, но, несмотря на все перенесенные страдания, я ни разу не предал Бога. Так как же у меня развилась такая серьезная болезнь? Неужели мне суждено умереть в этой колонии?» Посреди своих страданий я молился Богу: «О Боже! Что мне теперь делать? Пожалуйста, направь меня». Через некоторое время на ум пришел отрывок из Божьих слов: «Ты должен знать, есть ли в тебе истинная вера и истинная верность, можешь ли ты подтвердить, что страдал за Бога, и всецело ли ты покорился Ему. Если этого недостает, тогда в тебе еще остаются мятежность, обман, алчность и ропот. Поскольку сердцу твоему далеко до честного, ты никогда не получал позитивного признания от Бога и никогда не жил в свете» (Слово, том I. Божье явление и работа. Три наставления). Размышляя над Божьими словами, я проанализировал себя. Столкнувшись с болезнью и болью, я стал негативным и слабым и даже пытался спорить с Богом. Я отказался от своей клятвы, жаловался и бунтовал. Где была моя покорность? Где было мое свидетельство? Я вспомнил, что был слаб и чувствовал боль, когда меня преследовала и пытала КПК, и именно Божьи слова направляли меня и давали мне веру и силу. Бог также работал через людей, ситуации и вещи, чтобы открыть мне путь. Он всегда был рядом со мной, заботился обо мне и защищал меня. Его любовь ко мне была так велика, и я знал, что должен перестать неправильно понимать Его и жаловаться. Какие бы пытки и страдания ни предстояли мне, независимо от того, выживу я или умру, я должен полагаться на Бога, чтобы двигаться вперед! Месяц спустя полиция перевела меня на другую работу, где мне не нужно было так много ходить, и мое здоровье значительно улучшилось. Я благодарил Бога от всего сердца за Его любовь.

Находясь в колонии, я часто пел про себя гимны. На меня особенно сильно повлиял тот, который называется «Что вы посвятили Богу?» Там говорится: «Авраам предложил в жертву Исаака — что предложили вы? Иов принес с жертву все — что предложили вы? Столько людей пожертвовали собой, положив свои жизни и пролив кровь, чтобы найти истинный путь. А вы заплатили такую цену? По сравнению с ними, вы просто недостойны наслаждаться такой великой благодатью. Не будьте о себе слишком высокого мнения. Тебе нечем похвалиться. Столь великое спасение, столь великая благодать даны вам даром. Вы ничего не принесли в жертву, но наслаждаетесь благодатью даром. Не стыдно ли вам?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Значимость спасения потомков Моава). Каждый раз, закончив петь этот гимн, я был полон благодарности. Моя участь была ничто по сравнению с тем, что веками переживали святые. Испытав Божью работу, все они принесли прекрасное свидетельство о Боге и добились Его одобрения. Теперь Бог давал мне такую же возможность свидетельствовать — это была Его любовь ко мне! Именно Божьи слова постоянно ободряли меня и вели меня через это долгое и трудное заключение в колонии. Я не смог бы обойтись без руководства Божьих слов в таких ужасных обстоятельствах.

В сентябре 2007 года я закончил отбывать срок и вышел из колонии. При освобождении мне велели явиться в местный отдел полиции после возвращения домой, иначе моя регистрация по месту жительства будет аннулирована. Они также угрожали мне, говоря, что если меня снова арестуют, я получу гораздо более суровый приговор. После освобождения я уехал из дома, чтобы продолжать верить в Бога и выполнять свой долг. Пережив опыт ареста и преследований со стороны КПК, я ясно осознал ее демоническую богопротивную сущность. Чем больше меня преследовали, тем больше крепла моя решимость следовать за Богом, выполнять обязанности сотворенного существа и как следует исполнять свой долг, чтобы отплатить за Божью любовь. Слава Богу!