Первый раз это случилось 1 июля 1997 года. Я ожидал одного человека на обочине дороги с двумя коробками книг Божьих слов. Ко мне подошел полицейский и приказал отнести коробки на проверку на полицейский пост. Я сильно занервничал, думая: «Если полиция обнаружит у меня все эти книги Божьих слов, то каким пыткам они подвергнут меня тогда?» Я про себя помолился Богу, прося Его оберегать мое сердце, чтобы мне хватило веры справиться с этой ситуацией. Когда мы дошли до поста, полицейский открыл коробку, взял книгу Божьих слов, стал листать и, выпучив глаза, заорал на меня: «Да как ты смеешь проносить религиозную литературу прямо у меня под носом? Я тебе покажу, где раки зимуют». Затем он достал наручники и надел на меня, взял резиновую дубинку с метр длиной и стал остервенело бить меня по правому бедру. Было такое чувство, будто моя берцовая кость вот-вот переломиться надвое, и я закричал от боли. Видя это, он выволок меня на улицу и приковал к бетонной ограде прямо под палящим солнцем. Я простоял так около часа, и тогда приехали еще трое полицейских и забрали меня в окружное отделение Бюро общественной безопасности. Когда мы приехали туда, один из полицейских строго спросил меня: «Ты откуда? Как зовут? Где взял эти книги?» Я ответил, что относил их по просьбе одного человека, но не знаю, откуда они. Он поднялся, раздраженно засопев, потом ударил ладонью по столу, подошел ко мне и влепил увесистую пощечину, а затем одним ударом ноги сбил меня с ног и со злобой сказал: «Рассказывай, откуда книги, или я лично забью тебя насмерть!» Другой полицейский поднял меня за волосы и угрожающе сказал: «Лучше веди себя хорошо. Если не расскажешь, что нам нужно знать, то получишь — мало не покажется». Когда я промолчал, он хлопнул по столу и закричал: «Меня не беспокоит твое молчание. Мы можем просто отправить тебя в тюрьму, и там тебе конец». Затем он подмигнул остальным, и те бросились ко мне, сшибли с ног, а затем, обступив со всех сторон, стали бить и пинать. Было так больно, что казалось, они вот-вот поломают мне кости, и все тело пронизывала жгучая боль. Затем один из них поднял меня на ноги, схватив за воротник, а другой прижал к моему затылку резиновую дубинку и вкрадчивым голосом сказал: «Просто расскажи нам, ведь это не твои книги, зачем тебе брать вину на себя? Не заговоришь — будешь срок мотать в тюрьме. Ты разве не хочешь вернуться к жене и ребенку? Всего лишь нужно поговорить с нами, и мы еще до вечера отвезем тебя домой». Я ничего не сказал, и он продолжил: «Не будь идиотом. Даже если не заговоришь, мы скажем, что ты во всем сознался, и твоя церковь не примет тебя, когда выйдешь». Я подумал: «Бог все видит, Он будет знать, стал я предателем или нет. Но если не заговорю, меня точно приговорят к тюремному сроку. Моей дочке всего три годика, так что если я сяду на несколько лет, жене придется заботиться о ней в одиночку, и это будет очень непросто. Но заговорив с ними, я стану иудой, и это будет предательством Бога». Во время этой внутренней борьбы я постоянно взывал к Богу, прося направить меня. Затем я вспомнил такой гимн на основе Божьих слов: «Ты должен проходить через трудности ради истины, ты должен отдать себя истине, ты должен терпеть унижение ради истины, и, чтобы приобрести больше истины, ты должен перенести больше страданий. Это то, что ты должен делать. Ты не должен отвергать истину ради тихой семейной жизни, и не должен терять достоинство и личность ради сиюминутного удовольствия. Ты должен стремиться ко всему, что прекрасно и хорошо, и должен искать стезю в жизни, которая является более значимой» («Ты должен отказаться от всего ради истины» в книге «Следуйте за Агнцем и пойте новые песни»). Божьи слова предупредили меня, что полиция хочет, играя на моих чувствах, обманом вынудить меня предать Бога и что я не должен попасться в эту ловушку. Я не мог стать презренным иудой всего лишь из-за небольших материальных неудобства, грозящих моей семье, а должен был оставаться твердым в свидетельстве и угождать Богу. Я подумал о том, что Бог — Творец, и будущее и судьба каждого человека — в Его руках. Приговорят ли меня к тюрьме, сколько страданий выпадет моей жене и дочке — все это решал Бог. Сколько бы я ни переживал о них, это ничего не даст. Осознание этого дало мне чувство покоя.

Я продолжал молчать, и кто-то из них сказал язвительно, указывая на мой лоб: «Ты просто дико упрямый религиозный фанатик. Похоже, нам ничего не остается, как отправить тебя в тюрьму. Спрашиваю последний раз — ты будешь говорить или нет?» Я ответил: «Я рассказал вам все, что должен был. Можете хоть сто раз спрашивать — я скажу то же самое». В ярости он сказал двоим другим: «Отведите его во внутренний двор, пусть там солнце зажарит его до смерти». Тогда они приковали меня на внутреннем дворе прямо на солнцепеке. Был июль, так что стояла страшная жара, и солнце палило меня так нещадно, что с меня ручьями тек пот. Было особенно больно, когда пот попадал на раны на теле, а еще целый рой комаров искусывал мне лицо и ноги. Это было просто ужасно. Мои силы были на пределе, поэтому я непрерывно взывал к Богу, прося дать мне решимости вынести страдания, чтобы я смог оставаться твердым в свидетельстве. После молитвы я вспомнил такой отрывок из Божьих слов: «Не унывай, не будь слабым, и Я всё разъясню тебе. Дорога в Царство не такая гладкая, ничто не дается просто! Ты хочешь, чтобы благословения давались тебе легко, не так ли? Сегодня каждому предстоит столкнуться с горькими испытаниями. Без таких испытаний любящее сердце, которое располагает вас ко Мне, не укрепится, и в вас не будет истинной любви ко Мне. Даже если эти испытания — лишь незначительные обстоятельства, всякий должен через них пройти, просто тяжесть испытаний будет различаться от одного человека к другому» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 41). Это очень утешило меня, и я понял, что с помощью подобных суровых условий Бог совершенствует нашу веру и нашу решимость страдать. Это было Божьим благословением. В тот день с 8 до 12, целых 4 часа, они пытали меня, избивая, допрашивая, запугивая и искушая, но Бог провел меня через все эти испытания. В таких обстоятельствах мне нужно было иметь даже больше веры в Бога, и я знал, что должен оставаться твердым в свидетельстве и угождать Богу, как бы они ни пытали меня. Я пробыл там 4 часа. Меня мучили жажда и голод, кружилась голова. Я чувствовал изнеможение от перегрева.

После этого меня отвезли в следственный изолятор, начальник которого устроил мне еще более «особое обращение». Он не забыл сказать главному в камере: «Хорошенько позаботьтесь о нем». Тогда больше десятка заключенных обступили меня с занесенными кулаками, а их главарь приказал мне снять одежду. Мое тело было сплошь в синяках и кровоподтеках, а из одной раны на ноге до сих пор сочилась кровь. Несколько человек принесли тазики с холодной водой и окатили меня ею, а затем стали натирать мне спину стиральным порошком, который жег мои раны так, словно меня режут. Затем меня заставили стать к стене с поднятыми руками и открытыми глазами и ртом и окатили меня еще тремя тазиками холодной воды. Вода заливалась в рот и в нос, я захлебывался, и все вокруг поплыло. Я едва не потерял сознание. Меня заставили снова стать ровно и трижды сильно ударили в грудь с криком: «Массаж сердца!» Не успел я оправиться от боли, как меня еще пару раз ударили по спине. Я рухнул на пол, а боль в спине и груди пронзила тело до самых костей. Главарь все еще не оставлял меня в покое: он велел мне опираться одной рукой об пол, сам сел мне на спину и сказал изображать самолет и кружиться на месте. Я смог сделать только один круг и свалился на пол. Затем другой сокамерник поднял меня на ноги и со смехом сказал: «Ты смотри: прошел только три наши игры. Если сыграем с тобой во все 108 игр — тебе точно хана». От этих слов мне стало страшно, и я подумал: «Я чуть не умер от этих трех издевательств. Если у них 108 способов, то мне никак не выжить. Может, они и правда собираются забить меня тут до смерти?» Я не смог сдержать слез от этой мысли. В своих мучениях я вспомнил один отрывок из Божьих слов: «Вера подобна мостику из одного бревна: боязливо цепляйтесь за жизнь — и вы падете, но те, кто готов пожертвовать собой, смогут перейти его, ступая твердо и без волнений. Если человек таит в себе мысли робкие и боязливые, это оттого, что его одурачил сатана, который боится, что мы пересечем мост веры и войдем в Бога» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 6). Я размышлял над Божьими словами, и мне стало стыдно. Столкнувшись с фактами, я увидел неприглядную правду: я был труслив и не имел достаточно веры. Бог правит всем, в том числе нашей жизнью и смертью. Забьют ли они меня до смерти, зависело не от них, а от Бога. Я знал, что мне нужно верить, что все в Божьих руках, и не поддаваться на уловки сатаны. К моему удивлению, как только я исправил свое мышление, главарь сказал равнодушно: «Ладно, хватит, нечего на него зря силы тратить». В тот момент я облегченно вздохнул и возблагодарил Бога.

Несколько дней спустя я спал в полуденное время и вдруг ощутил жуткую боль в спине. Я открыл глаза и увидел, что четверо заключенных подожгли целлофановую обертку от блока сигарет и прилепили мне на спину. Я катался по полу от боли и думал: «Полиция натравливает заключенных на меня, чтобы вынудить меня предать Бога! Как низко! Если так продолжится, я стану калекой, если вообще выживу». Чем больше я думал об этом, тем ужасней и беспомощней чувствовал себя. Я снова и снова молился Богу, прося Его направить меня, чтобы мне хватило смелости выдержать все это. Тогда мне вспомнился один отрывок из Божьих слов: «Когда люди готовы пожертвовать своей жизнью, все становится малозначимым, и никто не может одержать над ними верх. Что может быть важнее жизни? Поэтому сатана утрачивает способность что-либо еще делать в людях. Нет ничего, что он может сделать с человеком» (Слово, том I. Божье явление и работа. Толкования тайн в «Божьих словах ко всей вселенной», глава 36). Коммунистическая партия прибегала ко всем возможным физическим пыткам, чтобы толкнуть меня на предательство Бога, и я не мог позволить ей преуспеть в этом. Если я был готов пожертвовать жизнью, то разве есть что-либо, чего я не смогу вынести? Бог правит всем, поэтому буду я жить или умру — зависит от Него. Я подумал о том, как в то время, когда трудился Господь Иисус, умер Лазарь и был мертв четыре дня — его тело даже начало разлагаться, но Господь Иисус несколькими словами вернул его к жизни. Вот проявление Божьей власти. Я ощутил готовность вверить себя в Божьи руки, и если выживу, то по-прежнему буду делиться Божьим Евангелием, угождая Ему. Когда я принял решение быть готовым отдать жизнь, Бог все обустроил так, чтобы открыть мне путь на свободу. 21 июля после обеда меня освободили. Когда я вернулся домой, то узнал, что жена заплатила через знакомых взятку в 1 200 юаней и вытянула меня из тюрьмы. Всего за 20 дней в результате пыток я превратился в мешок с костями. В сорок с лишним я выглядел как 60-или 70-летний старик. Я понимал, что выжил только из-за Божьей защиты, и от всего сердца благодарил Его.

Это было 27 марта 2003 года. Я только вернулся после распространения Евангелия в дом, в котором останавливался. Вскоре в дверь вломились шесть полицейских. Я не успел еще отреагировать, как один из них уже сковал мне руки наручниками за спиной. Он ударом ноги отправил меня на пол, и все они принялись многократно бить меня разрядами электрошокеров, при этом не прекращая пинать ногами. Вскоре у меня пошла ртом пена, и я смутно услышал, как один из них сказал: «Ах ты дурень, мертвым прикинулся!» Тогда он поднес свой дурно пахнущий кожаный ботинок к моему рту и несколько раз надавил каблуком. Я ощутил сильный запах крови и вскоре потерял сознание. Не знаю, сколько времени прошло, пока меня не разбудили крики брата Го. Я подумал: «Они уже так сильно избили нас, и кто знает, что они сделают, когда отвезут в участок. Кроме того, я уже попадался им. Неужто в этот раз забьют до смерти?» Эта мысль испугала меня, поэтому я поспешно произнес молитву Богу. Я вспомнил одну строку из Его слов: «Не бойся, Всемогущий Бог воинств непременно будет с тобой — Он стоит за вами и является вашим щитом» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 26). Эти слова наполнили меня верой и силой. Я думал о том, что Бог со мной рядом, и чувство паники утихло. Полицейские перевернули все в доме вверх дном и нашли более 130 экземпляров Божьих слов, а также мой пейджер и свыше 200 юаней наличными — все это они забрали. Нас посадили в полицейскую машину и отвезли в городской участок.

На следующий день, около 4 часов дня меня приехал допрашивать товарищ Сюй из Бригады уголовной полиции. Он спросил, знаю ли я брата Го и Сяочжана, который заведовал делами церкви. Я ответил, что не знаю. Тогда он влепил мне пощечину, ударом ноги повалил на пол и зло сказал: «Посмотрим, трудно ли будет развязать тебе язык! Я уже несколько месяцев слежу за тобой. В прошлый раз ты избежал приговора, но теперь даже горкому партии известно о происходящем. Если не будешь сотрудничать, то больше никогда не увидишь родных и близких». В тот момент другой полицейский несколько раз ударил меня дубинкой. Товарищ Сюй скрипнул зубами и спросил: «Откуда у тебя эти книги? Как ты познакомился с этими людьми?» Я дал такой ответ: «Я не знаю, откуда книги, и не знаю людей, про которых вы спрашиваете. Я просто самостоятельно распространяю Евангелие». После этого меня повезли в Окружное бюро общественной безопасности. Там в комнате для допросов я увидел всевозможные орудия пыток: электрошокеры, резиновые дубинки, наручники, ножные кандалы. Была там и «тигровая скамья». Вид всего этого привел меня в ужас. Затем товарищ Сюй указал на товарища Чжана, возглавлявшего Бригаду уголовной полиции, и спросил: «Знаешь, кто это? Это один из лучших допросчиков в Бюро общественной безопасности, и его вызывают для расследования особо сложных и странных дел. Надеемся, ты будешь сотрудничать с нами и расскажешь все, что знаешь, и где бывал. Иначе получишь по заслугам!» Я невольно немного занервничал, поэтому произнес в сердце молитву Богу. Тогда товарищ Сюй рявкнул на меня: «Тебе же известно, что за распространение Евангелия арестовывают, так чего ж ты этим занимался?» Я ответил: «Этого требует Бог, и Господь Иисус сказал: „идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари“ (Мк.16:15). Делясь Евангелием, мы помогаем другим услышать глас Божий, принять Божью работу в последние дни и спастись. Это спасение людей, это прекрасное дело. Почему Компартия хочет нас арестовывать?» Он сказал со злостью: «Нет никакого Спасителя. Коммунистическая партия — вот кто Бог. Партия кормит вас, а вы верите в Бога и проповедуете повсюду. Вы идете против партии, и мы сможем исправить вас!» Слыша от него все эти богохульства, я разозлился и резко возразил: «Бог существует испокон веков. Евангелие Господа Иисуса достигло всех концов света, все знают это. Если бы все были верующими, никто бы не совершал зла...» Тогда товарищ Чжан подмигнул одному из полицейских, который подошел ко мне и ударил по лицу, а затем пинком свалил на пол, и злобно сказал: «Черт! Ты даже нам проповедуешь свое Евангелие!» Затем схватил резиновую дубинку и стал остервенело колотить меня ею. Как раз в тот момент со стола раздался звук моего пейджера, и я сразу же занервничал. Это связывается брат или сестра. Товарищ Сюй тут же перезвонил по тому номеру, но там сразу повестили трубку, и я стал понемногу успокаиваться. Он рассвирепел, когда на звонок не ответили, и стал хлестать меня по обеим щекам, крича при этом: «Не думаю, что ты просто делишься Евангелием. Я думаю, ты крупный лидер в этой церкви. Тот Го, которого привезли вместе с тобой, сказал, что знает тебя, а ты утверждаешь, что не знаком с ним. Мало тебя, значит, били!» Ко мне подошли трое полицейских, сбили меня с ног и принялись пинать и топтать. Один носком своего ботинка попал мне в ребра, и от боли у меня перехватило дыхание. Это продолжалось какое-то время, а затем товарищ Сюй яростно заорал на меня: «Ты и правда не хочешь говорить, но даже если ты тверд как гранит, я расколю тебя!» Было страшно видеть его свирепость, и я подумал: «Если будут продолжать так, то либо убьют меня, либо покалечат. Я основной кормилец моей семьи. На что мы будем жить, если я стану инвалидом?» От этой мысли я стал слабеть, поэтому произнес молитву Богу, прося Его придать мне веры и смелости, чтобы вынести эти мучения. Тогда мне на ум пришел такой отрывок из Божьих слов: «Когда Моисей ударил в скалу, и дарованная Иеговой вода забила ключом, это было из-за его веры. Когда Давид играл на гуслях во славу Мою, Иеговы, с исполненным радости сердцем, это было из-за его веры. Когда Иов утратил свой скот, наполнявший горы, и бесчисленные богатства, и когда плоть его покрылась болезненными гнойными язвами, это было из-за его веры. Когда он мог слышать голос Мой, Иеговы, и видеть славу Мою, Иеговы, это было из-за его веры. То, что Петр смог последовать за Иисусом Христом, было благодаря его вере. Что он смог быть пригвожден к кресту ради Меня и дать славное свидетельство, также было благодаря его вере» (Слово, том I. Божье явление и работа. Внутренняя истина работы завоевания (1)). Из Божьих слов я понял, что Иов смог пережить свои испытания и услышать глас Божий, потому что имел истинную веру в Бога. Петр смог оставаться твердым в свидетельстве о Боге тоже в силу своей веры. Бог одобрил их веру и благословил. Но я всякий раз, попадая в такую ситуацию, боялся, что меня забьют до смерти или искалечат. Я думал только о своих личных интересах. У меня не было истинной веры в Бога и решимости вынести все страдания. Как мог я воспринимать Божьи деяния таким образом? Я знал, что мне нужно иметь веру в Бога и вверить все в Его руки, и как бы меня ни пытали, мне нельзя предавать Бога или выдавать братьев и сестер. Когда полицейские увидели, что я продолжаю молчать, они отвезли меня в следственный изолятор и допрашивали раз в несколько дней. Больше 20 раз за три месяца. Они пытались искушать меня, запугивать, зверски избивали и всевозможными способами пытали. Меня избивали, пока на мне места живого не осталось, ни внутри, ни снаружи. Любое прикосновение ощущалось как удар тока. Было невыносимо больно. А ночью мне было мучительно лежать, хотя стоять тоже было тяжело. А еще меня терзали душевные муки — я постоянно просыпался от кошмарных снов.

Затем в середине июня наступила одна ночь, которая глубоко врезалась мне в память. Трое полицейских посадили меня в машину и отвезли в какое-то удаленное место, предварительно попетляв улицами. Там меня заперли на пятом этаже в комнате площадью около 7 квадратных метров, из окна которой я видел пригорок, густо поросший деревьями. Затем ко мне зашел товарищ Сюй с небольшим электрошокером около 13 сантиметров в длину и сказал с ухмылкой: «Эй, религиозный фанатик, сегодня я не переживаю, что ты не заговоришь. Даже если ты сделан из стали, я развяжу тебе язык. Тут кричи, сколько влезет — никто тебя не услышит. Даже если забью тебя до смерти, то просто закопаем твой труп где-то среди холмов, и никто никогда не узнает». Когда он сказал это, я испытал определенный страх и подумал: «Эти демоны сделают то, о чем говорят. Неужели и правда меня забьют сегодня до смерти?» Я сразу же помолился, и мне на ум пришел еще один отрывок из Божьих слов: «Я желаю, чтобы ты являл сейчас верность и послушание, чтобы ты являл сейчас любовь и свидетельство. Даже если ты в настоящий момент не знаешь, что есть свидетельство или что есть любовь, тебе следует вверить Мне всего себя и отдать Мне единственные сокровища, которые у тебя есть: свою преданность и послушание. Ты должен знать, что свидетельство Моей победы над сатаной состоит в преданности и послушании человека, как и свидетельство Моего полного завоевания человека. Долг твоей веры в Меня — свидетельствовать обо Мне, быть преданным Мне и никому другому, и быть послушным Мне до конца» (Слово, том I. Божье явление и работа. Что ты знаешь о вере?). Мне стало очень неловко, когда я задумался об этом. Когда мне не угрожали никакие пытки, я говорил много пустых слов о том, как важно оставаться твердым в свидетельстве и угождать Богу, но когда на кону стояла моя жизнь, я думал только о своей личной безопасности. Это не подчинение Богу и не проявление преданности. Чем больше я думал об этом, тем больше ощущал вину и угрызения совести, я знал, что больше не могу приносить Богу боль и разочарование — на этот раз я должен угодить Ему. И я сказал им: «Вы уже целую вечность допрашиваете меня. Я сказал все, что должен был. Можете продолжать задавать вопросы, но ничего нового я не скажу». Разозлившись, полицейские заставили меня сидеть на корточках, вытянув вперед руки, и положили поперек них резиновую дубинку, а затем еще с каждого ее конца подвесили что-то весом по полкилограмма. Товарищ Сюй продолжал бить меня разрядами своего шокера в рот, каждый раз спрашивая: «Откуда ты взял книги? Кто лидер вашей церкви?» От ударов тока по рту все мое тело онемело, а уголки губ стали дергаться. Я кричал от боли. Меньше чем за пять минут моя одежда взмокла от пота. Стоявший позади меня полицейский время от времени пинал меня в коленный сгиб, отчего я валился на пол, и тогда меня рывком поднимали и снова садили на корточки. Эту пытку чередовали с допросом и били кулаками по голове, если я ничего не говорил. Меня снова сшибли на пол и принялись бить и пинать. Товарищ Чжан угрожающе сказал: «Если ничего не расскажешь, забьем тебя до смерти и закопаем за домом». В этот раз я подумал: «Даже если они так и поступят, я ни слова не скажу». Как только я ощутил решимость попрощаться с жизнью, я перестал чувствовать боль, когда они били меня током или пинали. Я знал, что это Бог облегчает мои страдания. Затем другой полицейский сказал: «Давайте научим его летать». Тогда один из них схватил меня за руки, а другой — за ноги, они подняли меня, досчитали до трех и швырнули на пол. Они делали это семь или восемь раз подряд. Казалось, моя голова вот-вот расколется, и я уже плохо понимал, что происходит вокруг. Моя спина распухла, и я не мог двигаться. Но даже в таком состоянии они не оставляли меня в покое. Они поставили меня к стене и не давали спать, как только у меня закрывались глаза, ко мне применяли шокер или били по голове книгой. Из-за этих пыток я был на волосок от смерти, а они все продолжали выпытывать, кто лидер церкви. Я ничего им не сказал. Они поняли, что ничего не вытянут из меня, поэтому приговорили к полутора годам в исправительно-трудовом лагере за «подрыв общественного порядка». Когда я прибыл в исправительно-трудовой лагерь, главный среди заключенных велел положить меня на живот и отшлепал около 30 раз, приказав мне не издавать ни звука. После этого я не мог даже сидеть.

Затем один месяц у меня была физическая подготовка, а поскольку до этого меня три месяца пытали и допрашивали в полиции, у меня сильно ухудшились реакция и память. Я был просто не в состоянии запомнить упражнения, поэтому надзиратели постоянно ругали меня, но еще хуже доставалось мне от главаря заключенных. Он бил меня бамбуковой палкой по стопам, отчего они краснели и распухали — он даже сломал свою палку об меня. В 6 утра нас выгоняли бегать в течение часа по двору, стоять в строевой стойке и прыгать вприсядку под палящим солнцем. После месяца физической подготовки меня определили в цех по производству электрических гирлянд, где я должен был работать с 8 утра до 10 вечера, сдавая около 300 метров гирлянд в день. У меня не очень хорошее зрение, лампочки были крохотные, а проводки — тонкие, поэтому я не справлялся. За невыполнение нормы меня наказывали. Меня заставляли стоять в коридоре, согнувшись в пояснице под прямым углом, отчего спина напрягалась и болела, перед глазами стоял туман, и я едва мог спать по ночам. Я никогда не наедался досыта, и круглый год приходилось мыться под холодным душем. Я постоянно простуживался и в конце концов у меня развилась подагра. Позже нас направили работать на стройку подземного торгового центра, и за одну ночь три человека должны были вырыть 100 ведер земли. Ведра, к тому же, были большие. Каждое вмещало около 45 килограмм. Мы надрывались на этой работе по 12 часов в день. Тут было гораздо хуже, гораздо тяжелей, чем на производстве гирлянд. Во время работы я молился Богу и полагался на Него, и безостановочно пел вполголоса гимны. В ту пору для меня особое значение приобрел гимн «Как быть усовершенствованным»: «Когда тебе выпадают страдания, ты должен уметь не заботиться о плоти и не роптать на Бога. В то время, когда Бог сокрылся от тебя, ты должен иметь веру, чтобы следовать за Ним, твоя прежняя любовь должна оставаться неизменной и не должна ни колебаться, ни исчезать. Что бы ни делал Бог, ты должен подчиняться Его замыслу и быть готовым проклинать собственную плоть, а не роптать на Бога. Столкнувшись с испытаниями, несмотря на горькие слезы и нежелание расстаться с чем-то, что тебе дорого, ты должен угождать Богу. Только это является истинной любовью и верой» («Следуйте за Агнцем и пойте новые песни»). Всякий раз, закончив петь эту песню, я ощущал прилив вдохновения и думал о том, как значим опыт преодоления всех этих трудностей, что с его помощью Бог совершенствует мою веру. И как бы я ни страдал после этого, я знал, что нужно полагаться на Бога и оставаться твердым в свидетельстве, даже если это будет стоить мне жизни. Только потому, что меня вдохновляли Божьи слова, мне и хватило веры и сил пережить это, шаг за шагом.

В августе 2004 года срок моего заключения закончился, и я вышел на волю. Я смог наконец выйти из той тюрьмы, из того коммунистического ада. Подвергнувшись этому аресту и преследованию со стороны Компартии, я смог ясно увидеть, что это воплощение дьявола сатаны. Партия заявляет, что уважает свободу вероисповедания, но на деле яростно подавляет, арестовывает и преследует христиан. Не счесть братьев и сестер, которым заказана дорога домой, чьи семьи распались, а скольких забили до смерти или изувечили! Партия говорит сладкие речи, творя при этом одни злодеяния. Она лживыми словами прославляет свое имя, но сама неимоверно порочна. Все это также позволило мне ощутить, насколько реальна Божья любовь. Именно Божьи забота и защита, а также водительство Его слов постоянно вели меня во время этого испытания. Чем больше преследовал меня большой красный дракон, тем сильнее становилась моя вера. Что бы ни случилось со мной в будущем, я буду исполнять свой долг, распространять Евангелие и свидетельствовать о Боге.