Автор: Чжао Лян (Китай)

Когда полиция Коммунистической партии Китая арестовала меня за веру, мне было 19 лет. Чтобы я отрекся от Бога и продал своих братьев и сестер, меня подвергали пыткам и промыванию мозгов на протяжении 60 дней. Пережитое оставило неизгладимый след в моем сердце. Я никогда этого не забуду.

Тем утром я шел на собрание, и когда уже почти подошел, я заметил рядом три припаркованных машины. Мне стало немного не по себе. Так много машин там обычно не было. Я сразу рассказал об этом братьям и сестрам, и мы поняли, что собираться здесь больше небезопасно. Мы стали обсуждать, куда бы перебраться. Вскоре во двор вошли четверо незнакомцев, которые сказали, что они из бригады общественной безопасности и собираются осмотреть дом на предмет спрятанной взрывчатки. Нас силком усадили на диван и обыскали. Ничего не найдя, они потащили меня и еще одного брата в их машину. Они отвезли нас в полицейский участок, где нас с братом заперли в подвале отдельно друг от друга. Все произошло так внезапно, что показалось мне сном, и я понятия не имел, как со мной будут обращаться в полиции. Мне было страшновато, и я все время молился Богу, прося Его дать мне веру. Мне вспомнился гимн Божьих слов, который мы часто пели, — «Безграничность и величие Всемогущего». «Все, что есть в этом мире, быстро меняется с мыслями Всемогущего и под Его взором. Может неожиданно появиться то, о чем человечество никогда не слышало; то же, чем человечество всегда владело, может незаметно ускользнуть. Никто не может постичь место пребывания Всемогущего, тем более никто не в состоянии ощутить трансцендентность и величие Его жизненной силы» (Адаптировано из «Слово, том I. Божье явление и работа. Воздыхания Всемогущего»). Я обратился к Богу с молитвой: «Всемогущий Боже, благодарю и славлю Тебя! Ты правишь всем во вселенной, и моя судьба в Твоих руках. Сегодня Ты позволил полиции арестовать меня. Как бы меня ни пытали и как бы я ни страдал, я желаю устоять в свидетельстве и ни за что не предать Тебя и не стать иудой».

Когда пробило четыре часа пополудни, полицейские отвезли меня в какой-то далекий комплекс, похожий на отель — там во дворе стоял ряд четырехэтажных зданий. Многие братья и сестры потом говорили, что полицейские развозят задержанных по отелям для тайных допросов и пыток. Я не мог перестать думать о том, что и меня они, возможно, будут пытать. Там было довольно пустынно. Они могли меня убить, и никто никогда бы не узнал. От этих мыслей мне было все страшней, и я про себя снова и снова взывал к Богу. Меня отвели в комнату на четвертый этаж, и начальник уголовного отдела обратился ко мне с деланной любезностью: «Как тебя зовут? Где ты живешь?» Я спросил его: «Зачем вы меня арестовали? Зачем притащили сюда?» Он ответил: «Здесь курсы правовой грамотности — специальные, для перевоспитания верующих. Мы тебя забрали, потому что все про вас знаем. Иначе тебя бы здесь не было. Церковь Всемогущего Бога — объект государственного интереса, ее следует извести под корень. Верующие во Всемогущего Бога подлежат аресту». «Разве в конституции нет про свободу вероисповедания?» — спросил я его. Он ухмыльнулся: «Про свободу вероисповедания? У нее есть свои пределы. Веруя, ты должен слушать партию и следовать ее правилам — тогда будешь иметь нашу поддержку. А веря во Всемогущего Бога, ты противопоставляешь себя партии. И как же нам тебя не арестовать?» Я нанес ответный удар: «Мы просто читаем слова Всемогущего Бога и делимся Евангелием, чтобы свидетельствовать о Боге. В политику мы никогда не вмешиваемся. Как вы можете утверждать, будто мы противопоставляем себя партии? Всемогущий Бог говорит: „Бог не принимает участия в человеческой политике, однако судьба страны или народа — в руках Божьих. Бог управляет всем миром, всей вселенной. Судьба человечества и Божий план тесно связаны, и ни одному человеку, государству или народу не избежать Божьего владычества. Если человек желает узнать свою судьбу, он должен прийти к Богу. Тем, кто следует за Ним и поклоняется Ему, Бог даст процветание, тем же, кто отвергает Его, противостоит Ему, Он принесет упадок и погибель“ (Слово, том I. Божье явление и работа. Приложение 2. Бог повелевает судьбой всего человечества). Божьи слова совершенно ясны. Он правит вселенной, и судьбы всех стран и народов — в Его руках, но в политику Бог не вмешивается. Воплотившийся Бог пришел на землю в последние дни в основном для того, чтобы изрекать истину и совершать работу суда, дабы люди могли понять истину, отбросить свой развращенный сатанинский характер и быть спасены». Договорить я не успел — полицейский нетерпеливо перебил меня и стал возводить разную хулу на Церковь Всемогущего Бога. Мне он советовал отказаться от веры. Что бы он ни говорил, я оставался спокоен пред Богом, прося Его защитить меня от уловок сатаны.

На третий день, часов в двенадцать, меня снова вызвали в переговорную. Сидевший там офицер представился капитаном Бригады государственной безопасности и сказал, что работает в сфере перевоспитания. Он потребовал назвать мое имя, место жительства и сведения о церкви. Я отказался, поэтому он велел мне положить левую руку на стол, ладонью вверх, и, закурив, стал стряхивать пепел мне в ладонь, говоря: «Учти, что при современных технологиях мы и так все выясним, будешь ты говорить или нет. Ты что, идиот? Я даю тебе шанс. Температура горящей сигареты — порядка 800 градусов. Хочешь узнать, как это ощущается?» Он дважды крепко затянулся, а потом прижег мою ладонь красным огоньком на кончике сигареты. Я дернулся назад от боли, но еще один полицейский не дал мне убрать руку. Мою ладонь пронзала острая боль, а тот продолжал прижигать ее окурком. У меня по лбу катился пот. Почувствовав, что слабею, я назвал свое имя. Тогда меня перестали пытать, но заставили смотреть видео и читать всякие сплетни с осуждением и хулой в адрес Церкви Всемогущего Бога.

Около полудня на пятый день меня заставили смотреть сюжеты новостей про «Чжаоюаньское дело», после чего спросили, что я об этом думаю. Я сказал: «Эти люди не из Церкви Всемогущего Бога. У нас в церкви никто бы такого не сделал. В том, как мы делимся Евангелием, есть свои принципы. Мы делимся им только с добросердечными людьми, которые верят в существование Бога, а не со злыми. Ужасные люди вроде Чжан Лидуна даже отдаленно не соответствуют нашим стандартам распространения Евангелия. Бог не считает их верующими, и Церковь никогда бы не признала их». Видя, что моя вера не дрогнула, полицейский сказал: «Мы арестовали всех ваших лидеров и все выясним, когда допросим их. Нам незачем тратить время на тебя. Мы хотели тебя спасти, видя, какой ты молодой». Я подумал: «Вранье это все. Они просто пытаются заставить меня предать Бога. Что бы они ни говорили, я никогда не продам братьев и сестер. Я никогда не предам Бога!» Вечером, после семи, на занятиях по промыванию мозгов психолог велел мне записать свои мысли по поводу этих курсов. Я написал вот что: «Чжаоюаньский инцидент — не дело рук верующего во Всемогущего Бога. Это совершил злой бес. За соделанное Бог накажет его».

В девять с небольшим пришел капитан Бригады государственной безопасности, и то, что я написал, ему очень не понравилось. Он подошел ко мне и одной рукой поднял меня с табурета, а другой несколько раз ударил, после чего пинком сбил на пол. Затем он потащил меня к койке и принялся колотить. После нескольких ударов он взял деревянную вешалку и стал меня всего ею избивать, требуя выдать информацию о церкви. Я молчал. Разозленный этим, он приказал мне полностью раздеться. Вид у него был такой обезумевший, что мне стало страшно. Я все время молился про себя Богу, прося Его дать мне веру и силу. Полицейский дернул меня, заставил раздеться и еще несколько раз ударил вешалкой, после чего сказал двум инструкторам положить меня на койку и держать. Я думал, что хоть инструкторы и работают на полицию, но у них есть совесть, и они не станут вместе с полицейскими пытать подростка. Я ошибался. Они крепко прижали меня к койке, так что я вообще не мог пошевелиться. Капитан Бригады государственной безопасности стал как ненормальный прижигать мне соски сигаретой, от чего они начали обгорать, наполняя воздух запахом паленой плоти. Я весь истекал потом от боли, и мои ноги дергались не переставая. Потом он перешел к моим гениталиям, вопя при этом: «Ты заговоришь, или как?» Я громко кричал от боли, и мною владела только одна мысль: «Я не могу предать Бога». Я без остановки молился Богу в своем сердце, умоляя Его дать мне силу и веру, чтобы я смог выдержать пытки этого злого полицейского.

Я продолжал молчать, поэтому офицер злобно произнес: «Надо с тобой пожестче, а то ты не начнешь себя хорошо вести». Он повернулся, взял термос и вылил на меня чашку кипятка. Я закричал от боли. Он холодно спросил: «Будешь говорить?» Я ответил бесстрашно: «Я ничего не знаю!» Разъяренный этим, он вылил мне на живот еще две чашки кипятка. Тут он увидел, что мне уже не так больно, коснулся моего живота и заорал, что вода недостаточно горячая. Обернувшись, он распорядился вскипятить чайник. Потом он сказал сквозь злобную ухмылку: «Одна минута и ты почувствуешь, каково это, когда на тебя льют кипяток». Мне стало страшно от этих слов и мысли, что до сих пор вода была не такой горячей. А если на меня будут лить настоящий кипяток, смогу ли я выдержать? Нервно и испуганно я про себя молился Богу: «Всемогущий Боже, пожалуйста, дай мне веру и силу. Я хочу устоять в свидетельстве и не предать Тебя, не продать братьев и сестер». Помолившись, я вспомнил Божьи слова: «Вера подобна бревну, переброшенному через реку: униженно цепляющимся за жизнь будет трудно пройти по нему, но те, кто готов пожертвовать собой, смогут перейти его, ступая твердо и без волнений» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 6). Размышляя о Божьих словах, я осознал, что робкие, боязливые мысли — это ловушка, в которую меня заманил сатана, и тогда я понял, что у меня нет истинной веры в Бога. Чтобы быть свидетелем, я должен был поставить жизнь на карту и во всякий миг полагаться на Бога. Это понимание дало мне необходимую веру, чтобы выдержать ожидавшую меня пытку.

В тот самый миг полицейский зажег сигарету и сделал две долгих затяжки, встал передо мною и со зловещей улыбкой сказал: «Потерпи еще чуть-чуть, вода почти готова». С этими словами он прижал кончик сигареты к моей груди там, где кожа уже была ошпарена. От боли я старался вжаться в койку. Еще минут через семь-восемь чайник вскипел. От вида того, как булькает вода и над чайником поднимается пар, у меня онемела макушка, я задрожал, и все мои волосы встали дыбом. Он принес чайник, снял с него крышку и подошел ко мне. Пар коснулся моего тела. Потом он прижал полный кипятка чайник к моему животу. Меня пронзила жгучая боль, и я непроизвольно вскрикнул. Он воспользовался этой возможностью, чтобы снова спросить, буду ли я говорить, а увидев, что я молчу, взял чашку, налил в нее воды и плеснул мне на грудь. Было так больно, что я подскочил, а он так и продолжал поливать меня кипятком, пока чайник не опустел. Я не мог сдержать дрожь. Все мое тело спереди покрылось волдырями от ожогов. Самые большие были величиной с яйцо. Инструкторы не могли выдержать этого зрелища и хотели уйти, так что он шагнул к двери и запер ее, крикнув: «Никуда не уходите, оставайтесь тут и смотрите. Сейчас я ему покажу, что к чему». Затем он сказал им вскипятить еще воды. Услышав это, я был не в состоянии сдерживать ужас. Это был еще не конец, и если первый чайник кипятка довел меня до такого состояния, то что будет дальше? Смогу ли я остаться сильным? Я все время взывал к Богу, прося у Него веры и сил. Потом я вспомнил такие слова Бога: «Пребывающие во власти со стороны могут казаться порочными, но не бойтесь, ибо это происходит потому, что в вас мало веры. Пока вера ваша возрастает, ничто не будет слишком сложным» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 75). То, что полицейские пытали меня, происходило с Божьего дозволения. Бог хотел усовершенствовать мою веру. Какими бы злыми, какими бы жестокими они ни были, все это было в Божьих руках. Я знал, что если буду молиться и полагаться на Бога, Он приведет меня к победе над сатанинскими пытками. Я перестал так сильно бояться, у меня было достаточно веры, чтобы и дальше терпеть мучения.

Вскоре вскипел второй чайник. Полицейский принес его, налил кипятка в чашку, поднес ее ко мне и принялся плескать мне на нижнюю часть живота. Я вопил от боли и непроизвольно отстранялся. Он подошел еще ближе и продолжил задавать вопросы, но я все равно отказывался отвечать. Он подсунул чашку горячей воды под мои гениталии и спросил: «Будешь говорить или нет?» Я ни слова не произнес. Он поднял чашку выше, и мои гениталии полностью погрузились в кипяток. Я кричал от боли и, дрожа, инстинктивно пытался отползти. Я правда больше не мог этого терпеть и без остановки молился, прося у Бога сил, прося не дать мне предать Его. Потом я подумал о том, что сказал Господь Иисус: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:25). Я знал, что если сдам остальных и предам Бога, чтобы избежать физических страданий, это оскорбит Божий характер. Я отправлюсь в геенну и буду страдать вечно. Понимая это, я принял решение, что сколько бы мне ни пришлось страдать, я стисну зубы и ни за что не предам Бога. Тот злобный полицейский вылил мне на гениталии еще две чашки горячей воды и все продолжал задавать мне вопросы. Я опустил глаза и увидел, что внешний слой кожи на моих гениталиях слез, и двое инструкторов были не в состоянии на меня смотреть. Они беспомощно говорили: «Сынок, да скажи ты просто. Что толку так мучиться?» Я не издавал ни звука. Тут вошел помощник того полицейского. Увидев меня, он на секунду остолбенел. Глядя в сторону, он подошел ко мне и произнес: «Просто признайся. Ваших у нас много. Не заговоришь ты — заговорит кто-нибудь другой. Мы даем тебе шанс». Я опустил голову и ничего не ответил. Видя, что я молчу, полицейский в ярости крикнул: «А ну отойдите, ребята. Проверю, как долго он еще выдержит!» Он опять налил чашку горячей воды и плеснул мне на грудь, заставив закричать и выгнуться от боли. От вылитого на меня кипятка волдыри полопались, и кожа прилипла к телу. Но тут же выступили новые волдыри; боль была невыносимая. Я начал терять силы. Я подумал: «Они арестовали много братьев и сестер. Даже если я не заговорю, возможно, заговорит кто-то еще. Зачем мне всему этому подвергаться? Можно же просто что-то незначительное им сказать, чтобы не приходилось так страдать». Я видел, что останавливаться полицейский не собирается, и понятия не имел, сумею ли выдержать то, что у него еще было для меня в запасе. Но если бы я заговорил, то стал бы иудой. Именно тогда я подумал об этих Божьих словах: «Я больше не буду милосерден к тем, кто не проявил ни капли верности Мне во времена несчастий, поскольку Мое милосердие простирается лишь до сего момента. Вдобавок у Меня нет симпатии к тем, кто однажды предал Меня, а с теми, кто предает интересы друзей, у Меня и подавно нет желания иметь дело. Таков Мой характер, вне зависимости от того, кем может быть тот или иной человек» (Слово, том I. Божье явление и работа. Готовь достаточное количество добрых дел для своего места назначения). Бог не хотел иметь ничего общего с теми, кто продает интересы своих друзей. Если бы я заговорил, разве не значило бы это, что я предал Бога? Я не мог ничего им сказать. Исключено. Я помолился про себя: «Боже, благодарю Тебя за то, что просветил меня и не дал мне продать братьев и сестер. Сколько бы мне ни пришлось страдать, я никогда не сделаюсь иудой».

Видя, что я молчу, капитан Бригады государственной безопасности закурил и сказал со зловещей улыбкой: «Не будем торопиться. Времени у нас навалом», — при этом пуская струи дыма мне в нос. Затем он взял чашку и стал лить горячую воду мне на голову. Я инстинктивно дернулся, так что вода потекла мне на правое ухо и спину. Я закричал от боли, спина будто горела огнем. Он вылил еще несколько чашек мне на живот и плеснул воду на мои бедра. Там, куда падали капли, тут же вскакивали волдыри. Когда и этот чайник опустел, он велел инструкторам нагреть еще один. Третий вскипел еще через несколько минут. Видя, как над ним поднимается пар, я не мог сдержать дрожь. Полицейский, скалясь, снял чайник и произнес: «Отлично!» Затем он опять прижал чайник к моему телу и сказал угрожающе: «Ну что, так будешь ты говорить или нет?» Я не ответил, и он продолжил лить на меня кипяток, чашку за чашкой. Боль захлестнула меня. Я видел, что он не намерен останавливаться, и не знал, сколько еще я смогу протянуть. Мне было так больно, что хотелось просто умереть, чтобы больше так не страдать и никого не выдать из-за своей плотской слабости. Я искал глазами какой-нибудь твердый предмет, с помощью которого можно было бы покончить с собой, но в комнате был только стол, а стены были деревянные. От одного удара головой я бы вряд ли умер, и тогда меня ждало бы еще больше пыток. Я подумал, что можно пока сказать «да», и тогда меня повезут показывать, где живут другие. А по дороге я смогу выпрыгнуть из машины и разбиться насмерть. Пока я думал, полицейский продолжал спрашивать, буду ли я говорить, и я кивнул. Я думал, что меня сразу повезут показывать дома других, но, к моему удивлению, он велел мне рассказать ему о церкви. Снизу пришло еще не меньше десяти полицейских. Тут я слегка оробел. Я всего лишь кивнул, так что если я ничего не скажу, не подвергнут ли они меня еще более зверским пыткам? Я думал, что смогу просто сказать, как называется церковь и где она примерно находится. Я дал ему палец, а он требовал целую руку. Он засыпал меня вопросами о церкви, и я сильно пожалел, что дал сатане такую возможность. Разве не стану я иудой, если продолжу в том же духе? Когда он спрашивал меня еще о чем-нибудь, я делал вид, что ничего не знаю. Он так ничего и не добился от меня, и поэтому позволил вернуться в свою комнату. Там я стал думать: «Почему я пытаюсь умереть? Хочет ли Бог, чтобы я умер? Не признак ли это слабости?» Потом я вспомнил один гимн Божьих слов — «Стремись любить Бога независимо от того, насколько велики твои страдания». «Сегодня большинство людей не знает этого. Они считают, что страдание не имеет ценности, они отвергнуты миром, их семейная жизнь нарушена, они не возлюбленные Божьи, и перспективы у них безрадостные. У некоторых страдание доходит до предела, и их мысли обращаются к смерти. Это не истинная любовь к Богу; такие люди — трусы, у них нет стойкости, они слабы и бессильны!.. А значит, в эти последние дни вы должны свидетельствовать о Боге. Неважно, сколь велико ваше страдание, вы должны идти до самого конца, и даже на последнем издыхании вы все равно должны быть преданы Богу и подвластны Ему. Только это и есть истинная любовь к Богу, и только это и есть твердое и громкое свидетельство» (Адаптировано из «Слово, том I. Божье явление и работа. Только переживая тяжелые испытания, можно познать красоту Бога»). Обдумывая Божьи слова, я понял, какой я трусливый, слабый и ни на что не годный. Я хотел умереть из-за своей плотской слабости, из-за того, что испугался страданий. Это не принесло бы Богу славы. Это не было истинным свидетельством. Еще до ареста я поклялся перед Богом, что даже если КПК будет меня преследовать и арестует, я буду свидетельствовать, как остальные братья и сестры. Я никогда не предам Бога, не стану иудой. Но когда со мной что-то случилось, и я столкнулся с полицейскими пытками, я стал думать только о том, как выбраться из этой ситуации. Я не думал о том, как устоять в свидетельстве и угодить Богу. Я осознал, что у меня нет ни сколько-нибудь истинной веры, ни покорности Богу. Полицейские пытали меня, чтобы я предал Бога и лишился своего свидетельства. Сбежав от них посредством смерти, не стану ли я посмешищем для сатаны? При этой мысли я исполнился раскаяния в своей слабости. Как мог я позволить полиции развязать мне язык? Бог дал мне шанс твердо свидетельствовать, но я им не воспользовался. Этим я ранил и разочаровал Бога. Я принял решение, что если от меня потребуют указать дома верующих, я не поеду. Как бы меня ни пытали, я буду полагаться на Бога и нести свидетельство!

Следующим утром, в 6:30, начальник городского бюро по борьбе с сектами увидел нанесенные мне травмы и велел везти меня в больницу, чтобы самим не нести ответственность. По пути он зловеще предупредил меня: «В больнице не говори ни слова, а то сам будешь отвечать за последствия!» От этих слов я невероятно разозлился. Так меня изранили — а теперь запугивают и требуют не говорить правду! Как это было злобно и подло! Доктор спросил, откуда у меня такие ожоги, и я знал, что даже если скажу ему все как есть, он ничего не сможет сделать. Я ответил, что это от разбившегося термоса. Он с недоверием переспросил: «Вот это все — из-за разбившегося термоса?» Полицейский тут же оттащил доктора в сторону и что-то быстро нашептал ему, после чего доктор начал перевязывать мне раны и сказал, что меня надо класть в стационар. Полицейский сказал, что ситуация особая, так что остаться в больнице я не смогу, и заставил меня подписать бланк о том, что я беру на себя всю ответственность. Прямо из больницы он повез меня обратно в центр для промывания мозгов. Травмы у меня были слишком серьезные, чтобы посещать занятия, но полицейским это не понравилось, поэтому ко мне приставили двух человек, чтобы те следили за мной и каждый день промывали мозги. Они и силой, и уговорами пытались заставить меня отказаться от моей веры.

Семнадцать дней спустя, они отправили меня обратно на занятия, хотя мои раны еще не зажили. Там были профессор из университета и психолог, которые изображали дружелюбие, говорили всякие приятные вещи и старались сблизиться со мною и разговорить. Я снова и снова взывал к Богу, прося Его защитить меня от уловок сатаны. Я поделился с ними свидетельством о Боге. Увидев, что я им не поддаюсь, они разозлились. Следующие несколько дней они заставляли меня читать написанную ими книгу, в которой хулили нашу церковь, и смотреть такие же богохульные видео. Вся эта ложь, которую они высосали из пальца, вызывала у меня возмущение и тошноту. Я не слушал ничего из того, что они говорили.

Однажды утром в помещение, где я жил, ворвался начальник отдела с несколькими инструкторами. Это несколько напугало меня, так что я тихо помолился, прося Бога дать мне мудрость, чтобы я мог устоять перед этими ужасными полицейскими. Начальник угрожающе произнес: «Вчера у нас было заседание по теме Стодневной кампании по борьбе с Церковью Всемогущего Бога. Приговоры будут суровые. А для молодых и неженатых, как ты, все будет еще хуже. Ну а самых несговорчивых — вроде тебя — вообще ждет расстрел. Вышибут тебе мозги, и дело с концом». Я немного запаниковал, услышав это, но потом подумал о словах Господа Иисуса: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:25). Я знал, что стать мучеником за Бога будет для меня честью, и Бог это помянет. А предать Бога из боязни смерти оскорбит Его характер и вызовет у Него отвращение. Даже если мое тело будет жить дальше, в глазах Божьих я буду мертв. Душа моя будет отсеяна Богом, а я буду наказан в геенне. На протяжении веков бесчисленные верующие подвергались гонениям и мученической смерти. Все они свидетельствовали о Боге. Мученическая смерть будет для меня возвышением от Бога. Я был готов покориться Божьим обустройствам и свидетельствовать, даже если это означало бы смерть. Я продолжал молчать, и полицейский начал угрожать мне: «Куда ты хочешь попасть — домой или в тюрьму?» Я очень хотел домой, но я знал, что ценой этому будет подписание писем о раскаянии и о разрыве связей с церковью. Я решительно ответил: «В тюрьму!» Он выпучил глаза от злости, ткнул в меня пальцем и произнес: «Похоже, ты еще как следует не пострадал!» И в гневе вышел прочь.

После этого они позвали одного пастора промывать мне мозги. Только войдя в помещение, он сразу сказал: «Сынок, ты еще молод. Послушай меня, ты идешь по неверному пути». Он раскрыл Библию на Матфея 24:23-24 и заговорил: «Ты утверждаешь, что Господь Иисус уже вернулся, но посмотри, что сказано в Библии: „Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, — не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных“. Всякий утверждающий, что Господь пришел, ошибается. Ты не можешь этого придерживаться». Я взял Библию и ответил: «Господь Иисус предупреждал нас о том, что когда Он вернется в последние дни, лжехристы и лжепророки будут демонстрировать великие знамения и чудеса, чтобы вводить людей в заблуждение. Он велел нам быть начеку. Если вы говорите, что все вести о Господнем пришествии ложны, то не отрицаете ли вы и факт возвращения Самого Господа? Лжехристы не обладают истиной. Они лишь обманывают людей знамениями и чудесами. Всемогущий Бог же ничего такого не демонстрирует. Он просто изрекает истину и совершает Свою работу суда, чтобы полностью очистить и спасти человечество. Всемогущий Бог — это вернувшийся Господь Иисус, единый истинный Бог». Видя, что я не поддаюсь, он начал произносить всевозможные богохульства. Я сердито ответил: «Хула на Духа Святого не простится, в этой ли жизни или в будущей». На это он сказал мне: «Ты очень упрямый мальчик. Одумайся, сынок. Просто скажи им то, что они хотят услышать, и признай вину. Когда в самом деле окажешься за решеткой, пожалеешь!» Я сказал: «Не пожалею, и вам очень советую искать истинный путь. Перестаньте противиться Богу. Если вы совершите ужасный грех, будет уже поздно». Он раздраженно сказал мне: «Ты безнадежен. Чересчур упрям», — и недовольно поднялся и вышел.

Несколько дней спустя начальник уголовного розыска хотел заставить меня повторять за ним слова отречения от Бога и хулы на Него. Когда я отказался, он агрессивно произнес: «Боишься Божьего возмездия? Бога нету, так откуда ему взяться? Разве у тех, кто от этого отказался, все не замечательно?» Я сказал: «Не умереть сейчас не означает иметь хороший исход. Бог не сразу карает людей». Он в гневе схватил меня и дал несколько пощечин, но я все равно ни слова не произнес. Я думал о том, что сказал Господь Иисус: «Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам» (Мф. 12:31). Благодаря силе этих слов я нисколько не дрогнул. Так прошла пара часов. Я молчал. Разъяренный, он потащил меня за волосы в спальное помещение, и зловеще сказал: «Пока не заговорит — не кормить». Я молился в своем сердце Богу, и мне на ум пришли такие слова Господа Иисуса: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4). Божьи слова — пропитание нашей жизни. Даже без пищи я бы не умер, если бы Бог этого не позволил. К моему удивлению, ночью уборщица тайком подсунула мне паровую булочку. Я по-настоящему почувствовал, что сердца и души людей — в руках Божьих. Потом полицейские каждый день заставляли меня убираться в их кабинете, и там на столе случайно оказался экземпляр книги «Слово является во плоти». Во время уборки я тайком в нее заглядывал, и Божьи слова давали мне веру и силу. Полицейские все время лили на меня потоки атеистических заблуждений, но благодаря водительству Божьих слов они на меня нисколько не влияли.

Однажды они позвали двух профессоров из университета, которые пытались всяческими способами промыть мне мозги и искусить, приговаривая: «Если не передумаешь и не подпишешь письма отречения, получишь пять лет, и потом тебе трудно будет найти себе жену. Как ты можешь вот так впустую гробить свою юность? Разве оно того стоит?» Определенного эффекта они добились. Я стал думать о том, как я молод, и задаваться вопросом, вправду ли мне придется там страдать годами. Тут я понял, что поддаюсь на уловку сатаны, поэтому поспешил произнести такую молитву: «Боже! Я чуть не поддался на уловку сатаны. Пожалуйста, защити меня, чтобы я устоял в свидетельстве». Помолившись, я вспомнил строку из одного гимна Божьих слов: «Молодым людям не следует оставаться без истины, как не следует им таить в себе лицемерие и неправедность, они должны прочно удерживать верную позицию. Они должны не просто плыть по течению — им должно хватить духа пойти на жертвы, они должны дерзнуть сразиться за справедливость и истину» (Адаптировано из «Слово, том I. Божье явление и работа. Слова для юных и для старых»). Я знал, что должен быть способен вытерпеть любую боль, чтобы обрести истину, Я не мог предать Бога ради временных удобств. Я должен был свидетельствовать и угождать Богу, что бы ни делали со мной полицейские. Поняв, что я ничего не скажу, профессора беспомощно ушли. Днем снова пришел тот пастор и сказал с лицемерной улыбкой: «Я слышал, ты собрался в тюрьму. Тебе туда нельзя. Жизнь там бесчеловечна. Думаешь, такой сопляк, как ты, сможет ее вынести?» Он достал телефон и стал показывать мне фотографии христиан, подвергавшихся издевательствам, говоря: «Взгляни на них. Кому-то из них дали десять лет, кому-то двадцать. Кто-то из них умер за решеткой. Я вижу, что ты — истинно верующий. Просто подпиши все, что им надо, а когда выйдешь отсюда, можешь практиковать свою веру. В том, чтобы так страдать, нет необходимости! Подпиши, а я замолвлю за тебя словечко-другое. А иначе у тебя нет шансов». Я забеспокоился, думая, что если мне действительно вынесут приговор, то в тюрьме полиция сможет меня пытать, сколько ей будет угодно. Меня ждет еще больше боли. Как тут было не испугаться? Но я знал, что подписать эти письма означает предать Бога и получить начертание зверя. Я молился и взывал в сердце к Богу, прося у него веры, чтобы я мог свидетельствовать. Я сказал пастору: «Не подпишу». Оказавшись в тупике, он ушел.

Начальник городского бюро по борьбе с сектами тоже пытался заставить меня подписать эти письма, гневно выговаривая мне: «Два месяца прошло, а ничего не изменилось. Теперь я ожидаю от тебя определенного отношения. Ты можешь вернуться домой, если скажешь, что больше не веруешь, но если скажешь, что веруешь — тогда отправишься прямиком в тюрьму! Ну так что, ты до сих пор верующий?» Меня раздирали противоречия. Сказать «да» означало попасть в тюрьму, и кто знает, какие пытки меня бы там ждали. Но сказать «нет» означало предать Бога. Я помолился, прося Бога придать мне смелости, и почувствовал, что готов свидетельствовать. В этот момент я вспомнил гимн на основе Божьих слов: «Иисус смог выполнить до конца Божье поручение — работу по искуплению всего человечества, — поскольку Он отнесся с максимальным вниманием к воле Божьей, не составляя никаких планов и ничего не устраивая для Себя. Он мог поставить Божий план управления во главу угла и неустанно молился Небесному Отцу, искал воли Отца Небесного. Иисус молился и говорил: „Бог Отец! Да исполнится воля Твоя, и не поступай согласно Моим желаниям, но в соответствии со Своим планом. Возможно, человек слаб, но почему Ты должен печься о нем? Как может быть достоин Твоего внимания человек, который подобен муравью в Твоей руке? В сердце Своем Я желаю лишь исполнить Твою волю, и Мне бы хотелось, чтобы Ты поступал со Мной согласно Своим желаниям“» (Адаптировано из «Слово, том I. Божье явление и работа. Как совершать служение в соответствии с волей Божьей»). Господь Иисус страдал, когда шел на распятие. Плоть Его была слаба, но Он смог сосредоточиться на том, чтобы исполнить Божье поручение. Он подчинялся Божьим обустройствам, невзирая на физическую боль. И Петр был готов повиноваться до смерти за свою любовь к Богу и быть распятым ради Него. Чего стоили мои ничтожные страдания? Божьи слова укрепили мою веру, и я больше не чувствовал страха. Я решил, что даже если попаду в тюрьму, буду свидетельствовать о Боге! Я очень твердо сказал: «Значит, отправлюсь в тюрьму». Полицейский рассерженно ответил: «Собирай вещи, завтра туда поедешь». Он вышел в гневе и хлопнул дверью. К моему удивлению, спустя два дня приехали четыре четыре полицейских с моего местного участка и сказали, что забирают меня домой. В тот миг я ощутил, насколько же воистину чудесна Божья работа, и почувствовал Его заботу и милость. Полицейские отвезли меня обратно в город, записали устные показания и сказали раз в неделю приходить в участок отмечаться. Благодаря Божьему водительству я позже бежал из того района и смог снова исполнять свой долг.

Арест и полицейские пытки оставили во мне неизгладимый след. Я увидел, насколько жестока и бесчеловечна Коммунистическая партия. Я полностью узрел ее противящуюся Богу сущность. Я всецело ненавижу этих бесов. И также я пережил на опыте силу и власть Божьих слов. В испытаниях и тяготах Бог с помощью Своих слов все время вел меня и давал мне веру и силу. Я увидел, что только Бог любит нас, и только Божьи слова могут быть нашей жизнью. Моя вера в Бога еще больше возросла. Благодарение Всемогущему Богу!