Каждый день Я движусь над вселенными, наблюдая все, что создано Моей рукой. Над небесами — Мое место покоя, а под ними — земля, в которой Я перемещаюсь. Я правлю всем среди всего, что есть; Я повелеваю всем среди всего сущего, побуждая все сущее следовать естественному порядку вещей и подчиняться повелениям природы. Поскольку Я презираю тех, кто непослушен, и ненавижу тех, кто противится Мне и не вписывается в собственную классификацию, Я заставлю все подчиниться Своему обустройству без сопротивления; Я упорядочу все во вселенной и над ней. Кто при этом посмеет произвольно противиться Мне? Кто посмеет не подчиниться обустройству, выполненному Моей рукой? Как может человек иметь «интерес» к бунту против Меня? Я приведу людей пред лицо их «предков», заставлю их предков отвести их назад в их семьи, и им нельзя будет бунтовать против своих предков и возвращаться на Мою сторону. Таков Мой план. Сегодня Дух Мой перемещается по земле, назначая номера всем типам людей, нанося различные метки на людей всякого типа, чтобы их предки смогли успешно вернуть их в свои семьи, и Мне не нужно более «беспокоиться» о них, что слишком хлопотно. Таким образом, Я также разделяю труд и распределяю усилия. Это часть Моего плана, и ни один человек не может его нарушить. Я отберу подходящих представителей от всего сущего для того, чтобы они распоряжались всем сущим, сподвигая все мирно склониться предо Мной. Я часто прогуливаюсь над небесами и часто хожу под ними. Наблюдаю великий мир и то, как люди приходят в него и уходят из него; слежу за людьми, густо населяющими землю, вижу птиц и зверей, живущих на планете, — и не могу сдержать волнения в Своем сердце. Потому что во время творения Я создал все сущее, и все в своей полноте исполняет свой долг на своем месте согласно Моему обустройству. Я смеюсь с вышины, и, когда все сущее под небесами слышит звучание Моего смеха, оно тотчас же вдохновляется, ибо в этот момент исполняется Мое великое предприятие. Я добавляю человеку мудрости небес, побуждая его представлять Меня среди всего сущего, ибо Я сотворил человека, чтобы он был Моим представителем, — не для того, чтобы он являл Мне неповиновение, но чтобы восхвалял Меня от всего сердца. А кто способен исполнить эти простые слова? Почему человек постоянно держит свое сердце при себе? Разве его сердце не для Меня? Дело не в том, что Я прошу нечто от человека безоговорочно, но в том, что он всегда принадлежал Мне. Как мог бы Я равнодушно отдать другим то, что принадлежит Мне? Как мог бы Я отдать сделанные Мною «одежды», чтобы их носил кто-то другой? В глазах людей это подобно тому, как если бы Я утратил разум, страдал от умственного расстройства и ничего не понимал в человеческих порядках, — как если бы Я был недоумком. И поэтому люди всегда воспринимают Меня, как наивного, но никогда не любят Меня по-настоящему. Поскольку все, что делает человек, имеет целью сознательно одурачить Меня, Я искореняю все человечество в приступе гнева. Среди всего созданного Мною одно лишь человечество постоянно пытается придумать способы надуть Меня, и лишь из-за этого Я говорю, что человек есть «правитель» всего сущего.

Сегодня Я бросаю всех людей в «большую печь» для переплавки. Я стою высоко и внимательно наблюдаю за тем, как люди горят в огне и как, принуждаемые языками пламени, они выдают факты. Это один из методов, которыми Я работаю. Если бы не это, люди объявили бы себя «смиренными», и ни один не изъявил бы готовности первым открыть рот и рассказать о своем опыте, но все лишь смотрели бы друг на друга. Именно это есть кристаллизация Моей мудрости, ибо Я предопределил дела сегодняшние еще до начала времен. Так, люди непреднамеренно входят в печь, как если бы их туда тянули веревкой, как если бы они оцепенели. Никто не может избежать натиска пламени; они «нападают» друг на друга, они «мечутся в ликовании», все еще переживая за свою судьбу в печи, пребывая в глубоком страхе, что будут сожжены до смерти. Когда Я подбрасываю топливо, огонь немедленно разрастается, вздымаясь в небо, и языки пламени часто касаются Моих одежд, словно пытаясь увлечь их в печь. Люди наблюдают за Мной широко раскрытыми глазами. Я немедленно следую за огнем в печь, и в этот момент пламя разгорается, и люди кричат. Я хожу посреди пламени. Огонь окружает Меня, но у него нет намерения навредить Мне, и Я вновь передаю одежды на теле Моем огню — однако он держится от Меня в стороне. Лишь тогда люди ясно видят истинный лик Мой в свете пламени. Поскольку они пребывают среди жара печи, люди разбегаются в разные стороны из-за лика Моего, и печь немедленно начинает «закипать». Все пребывающие в огне зрят Сына Человеческого, переплавляемого в ярком пламени. Хотя одежды на теле Его обыкновенны, они необычайно красивы; хотя обувь на стопах Его непримечательна, она вызывает огромную зависть. Лик Его излучает сияние огня, очи Его сверкают, и кажется, будто именно из-за света в Его очах люди ясно видят Его истинный лик. Люди охвачены благоговейным страхом, и они видят белые одежды на теле Его, а волосы Его — белые, как шерсть, — ниспадают на Его плечи. Примечательно, что золотой пояс вокруг груди Его сияет ослепительным светом, а обувь на стопах Его еще более великолепна. И поскольку обувь, в которую обут Сын Человеческий, остается посреди огня, люди считают ее чудесной. Лишь во время приступов боли люди созерцают уста Сына Человеческого. Хотя люди и пребывают среди переплавки огнем, они не понимают слов, изрекаемых устами Сына Человеческого, и поэтому в тот момент они не слышат более приятного голоса Сына Человеческого, но видят острый меч, содержащийся в устах Его. И Он ничего не изрекает более, но меч Его ранит человека. Окруженные пламенем, люди терпят боль. По своему любопытству они продолжают смотреть на необычайную наружность Сына Человеческого, и лишь в этот момент обнаруживают, что семь звезд в Его руке исчезли. Поскольку Сын Человеческий пребывает в печи, а не на земле, семь звезд в Его руке отняты, ибо они лишь метафора. В этот момент они более не упоминаются, но предназначаются для различных частей Сына Человеческого. В памяти людей существование семи звезд вызывает беспокойство. Ныне Я больше не усложняю человеку жизнь — Я забираю семь звезд у Сына Человеческого и соединяю все части Сына Человеческого в одно целое. Лишь в этот миг человек видит весь Мой внешний облик. Люди более не будут отделять Дух Мой от плоти Моей, ибо Я вознесся с земли ввысь. Люди узрели истинный лик Мой, они более не разделяют Меня на части, и Я более не терплю поношение от человека. Поскольку Я вхожу в большую печь бок о бок с человеком, он все еще полагается на Меня, в своем сознании он ощущает Мое существование. Так, все, что есть чистое золото, постепенно скапливается близ Меня среди пылающего огня, и в этот самый миг все подразделяются по роду своему. Я отношу каждый тип «металла» к его категории, делая так, чтобы все они вернулись в свои семьи, и лишь теперь все сущее начинает обновляться...

Именно потому, что человек так запятнан, Я бросаю его в печь для сожжения. Пламя, однако, не уничтожает его, но переплавляет, чтобы Я мог находить удовольствие в нем, — ибо Мне нужно нечто состоящее из чистого золота, без примесей, а не грязное, оскверненное. Люди не понимают Моего настроения, поэтому прежде, чем взойти на «операционный стол», они охвачены тревогой, будто, взрезав их, Я собираюсь убить их там же и в тот же миг, пока они лежат на операционном столе. Я понимаю настроение людей, и поэтому кажется, будто Я принадлежу к человечеству. Я испытываю большое сострадание к людскому «несчастью», и Я не знаю, почему человек «заболел». Будь он здоровым и без увечий, какая была бы нужда платить цену и проводить время на операционном столе? Но факты не обратить вспять — кто сказал человеку не уделять внимания «гигиене питания»? Кто сказал ему не уделять внимания здоровью? Какие иные средства есть у Меня сегодня? Чтобы показать Мое сострадание человеку, Я вхожу в «операционную» вместе с ним, — а кто сказал Мне любить человека? Таким образом, Я собственноручно беру «хирургический нож» и начинаю «оперировать» человека, чтобы предотвратить какие бы то ни было осложнения. По причине Моей верности человеку люди сквозь боль льют слезы, чтобы выразить Мне свою благодарность. Люди считают, что Я ценю благородство, что Я протяну руку, когда Мои «друзья» в беде, и люди еще более благодарны Мне за доброту и говорят, что пошлют Мне «дары», когда болезнь будет излечена. Но Я не обращаю внимания на подобное изъявление намерений, а вместо этого сосредотачиваю внимание на оперировании человека. Поскольку человек физически слаб, под воздействием ножа он плотно зажмуривает глаза и в состоянии шока лежит на операционном столе — однако Я не обращаю на это внимания, Я просто продолжаю выполнять текущую работу. Когда операция закончена и люди ускользнули из «пасти тигра», Я насыщаю их изобилием питательных веществ и, хотя люди этого и не знают, количество питательных веществ в них постепенно увеличивается. Тогда Я улыбаюсь им, и они ясно видят истинный лик Мой, лишь восстановив здоровье. И поэтому они любят Меня больше, они воспринимают Меня как своего отца — не это ли связь между небесами и землей?

4 мая 1992 г.