Работа человеческого разума слишком легко достижима для человека. К примеру, пасторы и лидеры религиозного мира в выполнении своей работы полагаются на свои способности и должности. Люди, которые следуют за ними на протяжении длительного времени, заражаются их дарами и подпадают под влияние некой составной части их сути. Они сосредоточены на человеческих дарах, способностях и знании, они уделяют внимание сверхъестественным явлениям и множеству глубоких, нереалистичных доктрин (конечно, эти глубокие доктрины недостижимы). Они концентрируются не на изменениях в человеческом характере, а больше на обучении людей тому, как проповедовать и работать, совершенствуя знания людей и обильные религиозные доктрины. На том же, насколько меняется характер людей или насколько люди понимают истину, они не сосредотачиваются. Они не озабочены сущностью людей, а тем более — не пытаются различать нормальные человеческие состояния и ненормальные. Они не противостоят человеческим представлениям и не раскрывают их, не говоря уже о том, чтобы подрезать людей в связи с их недостатками и пороками. Большинство следующих за ними служат своими дарами, но все, что у них выходит, — это религиозные представления и богословские теории, оторванные от реальности и совершенно неспособные даровать людям жизнь. Фактически, сущность их работы — это пестование таланта, воспитание из пустой личности талантливого выпускника семинарии, который в дальнейшем будет трудиться и руководить людьми. Можешь ли ты найти какие-либо законы в шеститысячелетней Божьей работе? В той работе, которую выполняет человек, существует масса правил и ограничений, а человеческий мозг слишком догматичен. Поэтому проявляемое человеком представляет собой знание и понимание, находящееся в пределах его опыта. Ничего, кроме этого, человек проявлять не способен. Человеческий опыт и знание не вырастают из врожденных дарований человека или его инстинкта; они появляются благодаря Божьему водительству и непосредственному пастырству. У человека есть только способность принять это наставничество, а способности напрямую выразить то, чем является божественность, у него нет. Человек не способен быть источником, он может быть лишь сосудом, который принимает воду из источника. Таков человеческий инстинкт, та способность, которая должна быть у каждого человеческого существа. Если человек теряет способность, отвечающую за принятие Божьего слова, и утрачивает человеческий инстинкт, то такой человек лишается и самого драгоценного, лишается долга сотворенного человека. Если у человека нет знания и опыта Божьего слова или Его работы, такой человек теряет свой долг, который ему надлежит исполнять как сотворенному существу. Он теряет достоинство сотворенного. Проявлять божественность — инстинкт Бога, будь то проявление во плоти или непосредственно в Духе; это — Божье служение. Человек выражает свой собственный опыт или знание (то есть выражает то, кем он является) во время Божьей работы или после нее; таков инстинкт человека и его долг; и это то, чего должен достигнуть человек. Хотя проявления человека во многом уступают проявлениям Бога, и хотя то, что выражает человек, связано множеством правил, он должен выполнить положенный ему долг и сделать то, что должен сделать. Человек должен сделать все, что в его силах, чтобы исполнить свой долг, и притом без каких-либо оговорок.

(Слово, том I. Божье явление и работа. Работа Бога и работа человека)