Сяокао, Китай

В январе 2012 года я приняла Евангелие последних дней от Всемогущего Бога. После того, как я уверовала, проблемы с острым спазмом поясничных мышц и плечелопаточным периартритом, от которых я страдала из-за переутомления, связанным с ведением бизнеса, чудесным образом изменились в лучшую сторону. Мой муж с сыном были в восторге — до этого у так сильно болели руки, что я едва могла их поднять, даже расчесать волосы или одеться было трудно, а лекарства не помогали. Увидев, что мне стало лучше, они охотно поддержали мою веру. Но несколько месяцев спустя муж увидел в Интернете ложь, которую распространила компартия с целью очернить, раскритиковать и осудить Церковь Всемогущего Бога, и с этого момента он начал выступать против моей веры. Он сказал: «Правительство против этого твоего Бога. Если тебя арестуют за веру, это может повлиять на карьеру нашего сына. Ты должна отказаться от нее». Однажды я вернулась домой после распространения Евангелия, а он сказал с мрачным лицом: «Меня вызывала Бригада национальной безопасности и спрашивала, верующая ли ты, и говорила, что если это так, то ты должна сдать свои книги о Боге. Еще они достали пачку фото и попросили меня опознать людей. Если ты будешь и дальше верить, то рано или поздно тебя обязательно закроют». Я ответила: «Вера в Бога — это правильный путь в жизни, и я не сделала ничего противозаконного. Они не имеют права!» Он сказал: «Ты такая наивная! КПК особо внимательно следит за вами, верующими. Если ты будешь продолжать верить, они могут арестовать тебя и избить до полусмерти, тогда ты увидишь, насколько они безжалостны. Тебе нельзя больше верить!» Если муж против моей веры, идти по этому пути точно станет труднее. Я помолилась Богу в своем сердце и попросила Его направить меня по этому пути. Я также решила, что, как бы мой муж ни препятствовал мне, я никогда не откажусь от своей веры.

Однажды в декабре 2012 года меня арестовали за проповедь Евангелия и поместили под стражу по доносу какого-то нечестивца. В день моего освобождения полицейский предупредил: «Когда вернешься домой, лучше тебе отказаться от своей веры. Иначе, если тебя поймают, ты точно окажешься в тюрьме!» Где-то через полчаса за мной приехал муж. Он выглядел очень расстроенным, на нем не было лица. Он направился прямиком в полицейский участок. Я понятия не имела, о чем они там говорили. Когда мы приехали, я увидела стоящих во дворе брата, сестру и деверя. Мой брат возглавляет уездный комитет партии. Он насмотрелся в Интернете всевозможной лжи компартии с осуждением и хулой в адрес Церкви. Он пытался убедить меня отказаться от веры и сказал, что в противном случае я втяну в это своего сына, а также и его самого, что в итоге он лишится своего чиновничьего поста. Я знала, что они пришли специально, чтобы заставить меня отказаться от веры, поэтому быстро помолилась, попросив Бога защитить меня от этих попыток помешать мне. Брат подошел ко мне и с улыбкой сказал: «Завязывай-ка ты со своим Богом. Сиди дома, веди себя пристойно. Самое лучшее для тебя — это позаботиться об этой семье. У твоего сына хорошая работа, и она будет в опасности, если ты будешь продолжать в том же духе. Он навечно возненавидит тебя». Потом деверь закричал на меня, размахивая руками: «Вера в Бога? Где Бог? Я не верю в Него, и у меня прекрасная жизнь!» Затем муж сердито сказал: «Нашему сыну было нелегко найти хорошую работу, выбиться. Что, если он потеряет работу из-за твоей веры?» Подошла сестра и стала давить на меня: «Эй, ты должна забыть об этом. Твой муж так хорошо к тебе относится, а у твоего сына хорошая работа. Этого должно быть достаточно. Просто заботься как следует о своей семье». Услышав все это, я подумала: «Мы с мужем так усердно трудились, чтобы заработать достаточно денег на образование нашего сына, и теперь он хорошо устроился в жизни, что не так-то просто. КПК шантажирует меня работой моего сына, принуждая предать Бога. А если он и вправду из-за этого лишится работы, разве не будет ненавидеть меня до конца своей жизни?» Но отказавшись от веры, я предам Бога! Будучи верующей, я усвоила некоторые истины и знала, что для меня, как для сотворенного существа, поклоняться Богу — вполне естественно и оправданно, это верный путь. Бог исцелил мои травмы. Получив от Бога столько благословений, я не могла поступить так бессовестно. Поэтому про себя в душе я помолилась Богу: «Боже, моя семья пытается заставить меня отказаться от веры, и я чувствую себя ужасно. Пожалуйста, дай мне веры и сил». Потом я вспомнила эти Божьи слова: «Каждый этап работы, которую Бог совершает в людях, со стороны выглядит, как взаимодействие между людьми, будто порожденное человеческими договоренностями или помехами со стороны людей. Но за каждым этапом этой работы и за всем происходящим стоит пари, которое сатана заключил с Богом. От людей же требуется оставаться твердыми в своем свидетельстве о Боге. Взять, например, испытания Иова — на самом деле за ними стоит пари, которое сатана заключил с Богом, а все случившееся с Иовом было деяниями и помехами со стороны людей. За каждым шагом, предпринимаемым Богом в вас, стоит пари сатаны с Богом — за всем этим стоит битва» (Слово, том I. Божье явление и работа. Только любовь к Богу есть подлинная вера в Бога). Я поняла, что за ополчением моих родных против меня на самом деле стоит сатана, искушающий меня и подвергающий меня нападкам. Моя семья, поверив слухам партии и дьявольским словам, запугивает меня, шантажируя работой сына, чтобы я предала Бога. Я не могла поддаться на уловку сатаны, а должна была свидетельствовать о Боге. Какая бы работа ни была у моего сына, над всем этим главенствует Бог и все Он обустраивает. Никто не может этого изменить. Так что я ответила: «Иметь веру — это хорошо и правильно, это правильный путь в жизни. Я не нарушила ни одного закона. Коммунистическая партия, которая арестовала меня и втянула в это вас, — вот, кто совершает зло. Вы не должны притеснять меня вместе с ней и стоять на пути моей веры. Вы все знаете, что до того, как я уверовала в Бога, мои травмы были настолько тяжелыми, что я не могла даже позаботиться о себе. После обретения веры я полностью выздоровела, и все это благодаря Божьей благодати. Если бы я предала Бога, разве можно было бы сказать, что у меня есть хоть капля совести? С тех пор как я обрела веру, я не только оправилась от травм, но и пришла к пониманию множества истин, мое сердце преисполнено и я ощущаю огромную радость. Все это замечательно. Но вы не понимаете и поддерживаете Коммунистическую партию, выступая против моей веры. Вы просто одурманены и не можете отличить добро от зла! Как бы вы ни были против, я предана своему пути веры». Мой муж, совсем раздраженный, тыча пальцем, произнес: «Ты пропащая!» Затем они с моим обратом переглянулись и вместе пошли за дом. Я была в замешательстве. Что они обсуждали так украдкой? Вскоре вернулся брат и бросил взгляд на сестру, а затем сказал с загадочной улыбкой на лице: «Пойдемте перекусим!» Сестра с племянником сразу подошли ко мне и потянули за руки к машине с обеих сторон. Я чувствовала, что что-то не так. Я вырвалась из их рук и сказала, что не хочу идти, но они просто затолкали меня в машину. Мы остановились примерно через полчаса езды и, к своему удивлению, я увидела, что мы находимся у психиатрической больницы. Брат с мужем вышли из машины. Я хотела бежать, но меня заперли. Я смотрела, как они идут к приемному покою, и испытывала злость и отвращение. Мне никак не верилось, что они привели меня в такое место. Насколько же они бессердечны. Тоже мне близкие! Я вспомнила, как, когда муж забирал меня из участка, он некоторое время разговаривал с полицейскими наедине, и как родственники многозначительно переглянулись, когда предложили перекусить. Я поняла, что, скорее всего, это какой-то план, состряпанный полицейскими. Таким образом они принуждают меня предать Бога. Я была невероятно расстроена, слезы наворачивались на глаза. Я с возмущением сказала им: «Вы отправили меня сюда, чтобы меня мучили только за то, что я верю в Бога. Это вы сумасшедшие! То, что вы делаете, — это бесчеловечно и безбожно. Вы получите по заслугам». В этот момент из больницы вышла пара санитаров, неся рубашку, чтобы надеть на меня. Муж с братом просто стояли и безмолвно смотрели на меня. Даже в самых безумных кошмарах я и представить не могла, что мои брат с мужем, лишь ради того, чтобы защитить свои интересы, чтобы не стать сопричастными, станут слушать дьявольские слова компартии и упекут меня в психдиспансер, где меня будут мучить, не беспокоясь о том, умру я или выживу. А ведь я была совершенно здорова. Никакие это не близкие — это бесы! От этой мысли слезы покатились по моему лицу. Мне даже смотреть на них не хотелось. Я возмущенно сказала санитарам: «Со мной все в порядке! Они обманом заставили меня приехать сюда, чтобы лечить как психбольную только потому, что я верю в Бога. Вы даже ни в чем не разбирались. Почему вы меня связываете?» Но они полностью проигнорировали меня. Они оформили меня как тяжелого пациента и заперли в отделении № 1.

Все коридоры, двери и окна в отделении № 1 заварены металлическими решетками. Моя палата была площадью примерно 4-5 квадратных метров, и в ней совсем ничего не было — только односпальная кровать с грязным одеялом с застарелыми пятнами мочи. В комнате стоял едкий запах мочи. Туалет — в коридоре, общий для мужчин и женщин, и постоянно закрыт на ключ. Каждый раз, когда я хотела воспользоваться туалетом, мне приходилось искать санитара, и если они были заняты, то дверь не открывали, и мне приходилось терпеть. По больнице постоянно разносились звуки стенаний психбольных. Иногда они пели или плакали, или начинали кричать: «Выпустите меня! Выпустите меня!» А еще они без остановки барабанили по металлическим решеткам. Все звучало так, будто кругом были воющие призраки и волки. От этого у меня кровь стыла в жилах: «Неужели в таком месте можно держать людей? Только меня отпустили полицейские, как своя же семья отправила меня на пытки в психушку. Из огня да в полымя. Как мне с этим жить? Если бы не преследование со стороны КПК, моя семья не обращалась бы со мной так». Чем больше я думала об этом, тем хуже мне становилось, и я начала горько плакать. Плача, я вспоминала как мы, братья и сестры, собирались на собраниях, пели гимны и прославляли Бога. Мне так хотелось читать Божьи слова и исполнять свой долг рядом с ними, но я не могла уйти оттуда и не знала, как долго меня там продержат. Когда же закончатся мои страдания? Я молилась Богу: «Боже, меня заперли с психически больными. Я так несчастна. Боже, я не знаю, как пройти через это. Пожалуйста, направь меня». После молитвы я вспомнила отрывок из Божьих слов: «Поскольку работа развернулась на земле, которая противится Богу, весь Его труд сталкивается с огромными препятствиями, и для исполнения многих из Его слов требуется время; вследствие этого люди переплавляются посредством Божьих слов. Это тоже элемент страдания. Для Бога чрезвычайно тяжело выполнять Свою работу на земле большого красного дракона, но именно через подобные трудности Бог осуществляет этап Своей работы, чтобы явить Свою мудрость и дивные деяния. Бог пользуется такой возможностью, чтобы сделать эту группу людей целостной» (Слово, том I. Божье явление и работа. Так ли прост Божий труд, как представляет себе человек?). Я поняла, что в Китае верующим предстоит пережить много гонений со стороны КПК, потому что партия — заклятый враг Бога, и она не позволит людям иметь верить и следовать за Богом. Партия неистово арестовывает и преследует верующих, и распространяет всякие слухи и ложь, осуждает Церковь Всемогущего Бога, чтобы обмануть тех, кто не знает истины. Она делает сопричастными членов семей верующих на протяжении многих поколений, лишая их возможности устроиться на работу и строить карьеру и возбуждая ненависть к верующим членам их семьи, и принуждая верующих через их родных предавать Бога. Это действительно подлая и злая партия! Несмотря на мучительную боль, которую причинило мне такое преследование со стороны партии, оно позволило мне разглядеть злую сущность коммунистической партии, а также стало Божьим испытанием моей веры. Я должна была положиться на Бога и свидетельствовать о Нем. С этой мыслью я помолилась Богу, попросив Его не оставлять меня и защитить от напастей сатаны и злых духов. Чем больше сатана будет угнетать меня, тем сильнее будет моя вера в Бога.

На следующий день санитар принес мне лекарства. Возмущенная, я сказала ему: «Я же говорила вам, что не больна. Я в полном порядке и не буду это принимать!» Я настойчиво отказывалась принимать лекарства. На третий день привезли еще одного пациента в тяжелом психическом состоянии, и поскольку койки в первом отделении были заняты, меня перевели в отделение №3, где надзор был не таким строгим, и я могла выходить из палаты и прогуливаться. Там я видела, что штаны некоторых пациентов были настолько изношены, что можно было увидеть их пятую точку, их лица и шеи были грязными, а волосы были похожи на птичье гнездо. У некоторых одежда была настолько грязной, что выглядела засаленной, — это было просто тошнотворно. В той палате у меня было две сокамерницы. У одной из них было тусклые глаза и безэмоциональное лицо, и иногда она бормотала о чем-то себе под нос. Вторая каждое утро безостановочно ходила по коридору и курила при этом. Они меня очень пугали. Я боялась, что во время одного из приступов они могут ударить меня или вырвать волосы, когда я отвлекусь, или задушат меня во сне, поэтому я никогда глубоко не спала по ночам. Каждый раз я про себя снова и снова молилась Богу, прося Его защитить меня. Только так я могла расслабиться, чтобы хоть немного поспать. Каждый день приходил санитар и по очереди давал нам лекарства. За тем, чтобы мы принимаем лекарства, смотрели, так что приходилось проглатывать их. Но иногда это не контролировали, и тогда я выплевывала лекарства. Однажды другая пациентка заметила это и сказала мне: «Не надо так делать. Однажды санитар поймал меня за выкидыванием лекарств. Он несколько раз ударил меня, потом взял пластиковую трубку, засунул ее мне в нос, и втолкнул лекарство через нее. Это было очень больно». Я так и не узнала, рассказала ли та женщина санитарам о том, что я выбросила таблетку, но после этого персонал больницы стал гораздо внимательнее следить за тем, как пациенты принимают лекарства. Санитары каждый день становились возле квадратного стола высотой полметра, заставляли нас открыть рот и светили в него фонариком, чтобы убедиться, что мы проглотили лекарство. У меня не было другого выбора, кроме как принимать таблетки.

Через несколько дней главврач пришел осмотреть палаты и неожиданно спросил: «Великое бедствие — 21-го?» Я сочла это очень странным и сказала: «Только Бог может сказать, когда наступит бедствие». Его ответ был таким: «Я вижу, что вы очень нездоровы. Нам нужно увеличить вашу дозу». После этого мне пришлось принимать по две таблетки вместо одной. Я была в ярости. Главврач понятия не имел, действительно ли со мной что-то не так, а просто огульно удвоил дозу. Ему было плевать на человеческую жизнь. Больница должна быть местом, где лечат болезни, а стала местом, где компартия могла преследовать христиан. Они злонамеренно вредили мне только из-за моей веры. Я ненавидела партию всей душой.

Через десять дней после того, как я приняла лекарство, я стала чувствовать себя очень слабой, даже ходить было трудно. Я подумала о том, что стала такой за всего несколько дней приема лекарства. Я переживала, что если буду продолжать его принимать, то стану больной несмотря на то, что изначально не была таковой. Сталкиваясь каждый день со всеми этими психбольными, чувствуя себя несчастной и подавленной, я думала, что у меня самой начнутся психические проблемы от этих мучений. Находясь в той обстановке, я много молилась Богу, прося Его направить меня и укрепить мою веру. Я помню, как однажды после молитвы я подумала о том, как Господь Иисус вывел Лазаря из могилы. Он был мертв четыре дня, и его тело уже смердело, но Бог воскресил его из мертвых несколькими словами. Бог всемогущ. Он повелевает судьбами людей. Разве и моя жизнь не в Божьих руках? Я подумала о том, что сказал Бог: «Во вселенной не происходит ничего, в чем не имел бы Я последнего слова. Есть ли что-нибудь, что не в Моих руках?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 1). Сведёт ли меня с ума то лекарство и когда я выберусь оттуда — все это было в руках Божьих. Я должна была пройти через это со своей верой и полагаясь на Бога. От этой мысли моя вера укрепилась, и я больше не чувствовала страха.

Однажды вечером спустя пару недель я решила позвонить родным, чтобы узнать, нельзя ли выбраться поскорей. На следующее утро мой муж приехал в больницу. Я сказала ему, что это непригодное для людей место и что слишком долгое пребывание в нем может свести с ума нормального человека, и что ему нужно забрать меня оттуда. Он созвонился с моим братом, чтобы посоветоваться с ним, и я слышала, как мой брат сказал: «Путь откажется от своей веры! Сначала пусть подпишет отречение от веры, тогда можно ее забирать. Если будет хранить свою веру, может умирать там». Я никогда не думала, что мой брат может сказать что-то подобное. От этого кровь стыла в жилах. Что же это за семья такая? Это же просто диавол! Видя, что муж не собирается вытаскивать меня, я подумала: «Если он просто оставит меня тут, бросит без возможности выписаться, как же я тогда буду практиковать веру?» Поэтому я притворилась, что согласна. После того, как он привез меня домой, он постоянно ходил за мной по пятам. Он не отпускал меня на собрания и не позволял читать Божьи слова. Иногда во время моего послеобеденного отдыха он даже заходил убедиться, что я не читаю Божьи слова. У меня разве что получалось тайком читать их с помощью своего медиаплеера, когда он отвлекался от меня. Однажды утром он застал меня, когда я заряжала его. Он забрал его и в ярости накричал на меня: «Как ты можешь продолжать верить? Если тебя поймают и ты сядешь в тюрьму, а наш сын потеряет работу из-за тебя, как ты сможешь смотреть ему в глаза? Тебе больше нельзя следовать за Богом!» Говоря это, он сильно толкнул меня, и моя голова с грохотом ударилась о край кровати. Я подумала: я просто верю в Бога. Я не сделала ничего плохого, а он так со мной обращается. Он не только поместил меня в дурдом, но еще и поднимает на меня руку сейчас и не дает читать Божьи слова. Чувствуя себя все хуже, я молилась Богу: «Боже! Муж ужасным образом понуждает меня, и я чувствую себя слабой. Я не знаю, как оставаться на этом пути. Пожалуйста, направь меня!» После молитвы мне вспомнились Божьи слова: «Сегодня большинство людей не знает этого. Они считают, что страдание не имеет ценности, они отвергнуты миром, их семейная жизнь нарушена, они не возлюбленные Божьи, и перспективы у них безрадостные. У некоторых страдание доходит до предела, и их мысли обращаются к смерти. Это не истинная любовь к Богу; такие люди — трусы, у них нет стойкости, они слабы и бессильны! Бог жаждет, чтобы человек любил Его, но чем больше человек Его любит, тем сильнее страдание человека; чем больше человек Его любит, тем интенсивнее те испытания, которым человек подвергается... А значит, в эти последние дни вы должны свидетельствовать о Боге. Неважно, сколь велико ваше страдание, вы должны идти до самого конца, и даже на последнем издыхании вы все равно должны быть преданы Богу и подвластны Ему. Только это и есть истинная любовь к Богу, и только это и есть твердое и громкое свидетельство» (Слово, том I. Божье явление и работа. Только переживая тяжелые испытания, можно познать красоту Бога). После размышлений над Божьими словами мне прояснилось, что несмотря на страдания, которые причиняют мне эти принуждения и невзгоды, с которыми я столкнулась, без раскрытия этих ситуаций я не увидела бы своего истинного роста и не смогла бы иметь истинную веру. То, что я переношу эти тяготы, — это драгоценно. Но я не понимала Божией воли и, не выдержав страданий, пала духом и ослабла. Я увидела, какой трусихой я была. Раскрытие этих обстоятельств также позволило мне ясно увидеть некоторые вещи. Чтобы заставить меня отказаться от веры в Бога, муж, нисколько не волнуясь о том, умру я или нет, лично отправил меня в психиатрическую лечебницу, а теперь еще и ударил меня — вот я и разглядела, что на самом деле он — это ненавидящий Бога, богопротивный бес. Я вспомнила, как Бог сказал: «Верующие и язычники не совместимы друг с другом, они непримиримы» (Слово, том I. Божье явление и работа. Бог и человек вместе войдут в покой). Мы с мужем были двумя разными людьми на двух разных путях. Я продолжу следовать за Богом, как бы мой муж ни притеснял меня. Я больше не позволю ему удерживать меня. Поэтому я сказала ему: «Давай разведемся. Ты идешь по мирскому пути, стремясь к деньгам, а я — по пути веры. Мы идем разными путями, и у нас нет ничего общего. Ты боишься за нашего сына, поэтому мы должны развестись. Тогда моя вера не будет влиять на вас двоих. Мне не нужно ничего из нашего имущества, только комната, место для жизни. Мне главное — следовать за Богом, и со мной все будет в порядке». Он сказал: «Я знаю, что ты хорошая женщина. Я не хочу развода». Я ответила: «Если ты не хочешь развода, тогда дай мне свободу. Я верующая, и ты не можешь стоять у меня на пути». Он сказал: «Ты можешь получить свою свободу, но сначала должна подписать со мной соглашение о том, что обязуешься прекратить верить во Всемогущего Бога!» Услышав это, я сказала: «Я должна сохранить свою веру — я не могу подписать это соглашение». Он потерял дар речи. После этого, поняв, что он не может удержать меня от веры, он больше не особо препятствовал моей практике веры. Я могла жить церковной жизнью и нормально исполнять свой долг.

Прошло некоторое время. Как-то вечером я отправилась повидать живущую неподалеку сестру, чтобы обсудить полив новообращенных. Стоило нам только присесть, как появился мой сын и в ярости бросил сестре: «Это ты обратила мою маму!» Затем он попытался ударить ее. Я быстро обхватила его, чтобы оттащить. В порыве ярости он поволок меня обратно домой, гневно говоря: «Ты должна бросить это. Посмотри, что говорят о твоей церкви в Интернете!» Затем он повторил несколько лживых заявлений компартии, клевещущих на Церковь Всемогущего Бога, и крикнул: «Пап, позвони в психушку и отправь ее снова туда!» Мне казалось, что от этих слов голова просто расколется. Я и представить себе не могла, что мой сын отправит собственную мать в психиатрическую больницу, и все ради своей работы. Это слишком жестоко! Я слышала, как мой муж звонит в диспансер, но ему ответили, что у них закончились места. Закончив говорить по телефону, муж сказал: «Давай позвоним в полицию, пусть ее просто заберут». Мой сын ответил: «Нельзя запирать ее там. Может, мы просто поместим ее в ту темную комнату, где раньше разводили кроликов?» Затем они вдвоем силой отнесли меня туда, заперли железные ворота и ушли. При виде того, как компартия обманом заставила моих мужа и сына так жестоко обращаться со мной, кровь стыла в жилах, и я еще больше возненавидела компартию всем сердцем. Я подумала о Божьих словах: «Эта земля, тысячелетиями пребывавшая в пороке, невыносимо осквернена. Всюду страдания, бесчинствуют призраки, которые обманывают и морочат, измышляют ложные обвинения, безжалостно и злобно попирая этот обнесенный стеной мертвый город, оставляя за собой повсюду трупы. От их разложения вся земля наполняется смрадом, который пропитывает воздух. Но этот город усиленно стерегут. Кто может видеть мир за горизонтом? Дьявол плотно опутывает все тело человека, зашоривает оба глаза и плотно запечатывает его уста. Царь бесовский уже несколько тысяч лет бесчинствует и по сей день стережет мертвый город, как неприступную обитель бесов... Что праотцы древности, что почитаемые вожди, — все они противятся Богу! От их вмешательства все под небесами пришло в состояние тьмы и хаоса! Религиозная свобода? Законные права и интересы граждан? Это все уловки для сокрытия греха!» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). Партия арестовывает и преследует христиан, распространяет всевозможные слухи и клевету о Церкви Всемогущего Бога и делает сопричастными членов семей. Так и члены моей семьи были введены ей в заблуждение и пошли у нее на поводу с притеснением веры, и даже лично отвезли меня в психбольницу, где меня мучили, а теперь они держат меня взаперти. Вот во что превратилась совершенно счастливая семья. Настоящим виновником всего этого является партия, и я всей душой возненавидела этого дьявола. Вскоре мой сын пришел с табуретом, сел за железные ворота и сказал: «Мама, ты должна перестать верить в Бога. Ты тяжело работала, когда занималась бизнесом, и оплачивать мое образование было нелегко. Теперь я работаю, и у меня есть немного денег. Давай я оплачу тебе путешествие?» Когда он это сказал, я поняла, что это уловка сатаны, поэтому ответила ему: «До того, как стать верующей, я хотела лишь зарабатывать деньги. Это был трудный, изнурительный образ жизни. Теперь, когда я нашла Бога и поняла какие-то истины, моя жизнь стала намного свободнее и счастливее. Можете вы двое оставить меня в покое? Я сохраню свою веру, даже если ты отречешься от меня как от матери, а твой отец разведется со мной. Я предана этому пути». Он не сказал ни слова в ответ, а просто ушел. Я была очень благодарна Богу за укрепление моей веры. Я обрела твердость и спокойствие. Я начала петь этот гимн: «Всемогущий истинный Бог, мое сердце принадлежит Тебе. Тюрьма властна лишь над моим телом. Ей не удержать меня от следования за Тобой. Тяжкие страдания, ухабистая дорога, — благодаря водительству Твоих слов мое сердце не знает страха, благодаря присутствию Твоей любви мое сердце довольно» (Следуйте за Агнцем и пойте новые песни, Выбор без сожаления). Когда я пела этот гимн, то чувствовала, что Бог рядом со мной. Даже сидя в этой тесной комнатушке, где я ничего не видела вокруг себя, я не чувствовала себя несчастной. На следующее утро мой сын неожиданно открыл ворота, выпустил меня и сказал: «Мама, мы отстаем от тебя. Можешь делать все, что хочешь». Когда он это сказал, я поняла, что сатана посрамлен и побежден, и возблагодарила Бога.

Пережитые аресты от компартии и притеснения от моей семьи помогли мне как следует увидеть бесовскую богопротивную сущность партии. Она арестовывает и преследует верующих и распространяет всевозможные слухи и дьявольские слова, чтобы обмануть людей, заставляя семьи верующих страдать от принуждения и препятствий со стороны их семей. Именно из-за нее разрушаются семьи христиан. Муж с сыном пошли на поводу у партии, притесняя мою веру ради собственных интересов, и даже собственноручно упекли меня в психушку, не волнуясь о том, буду я жить или умру. Я как следует разглядела их богопротивную сущность и больше никогда не позволю им удерживать меня. Этот опыт показал мне, что только Бог любит нас, и только Бог может спасти нас. Когда я была совершенно несчастна и беспомощна, Бог Своими словами просвещал меня, утешал и ободрял, и провел меня через те трудные дни. Теперь я лично убедилась в том, что только Божья любовь самая настоящая, и хочу следовать за Богом и добросовестно исполнять свой долг. И я никогда не пожалею об этом.